Дневник молодого человека. Сергей Афанасьев

по сторонам, в поисках – кому бы дать в зубы. Ира напряглась, замолчала. Боялась, что пристанут? Меня же они не волновали – хоть они и были поздоровее меня, но уж больно плохо держались на ногах. Если что, от их кулаков я легко уйду, а вот они от моих – вряд ли. Достаточно только энергично двигаться, кружась вокруг них, мгновенно и часто нападать, быстро отскакивать назад, и дело будет сделано буквально в пол минуты, причем, без единой царапины с моей стороны.

      И мы продолжаем сидеть на лавочке. За нашей спиной в темноте хмуро возвышались ели.

      – Денег не хватает, на еду все уходит, – произнесла она после очередной затяжки.

      – Ты покушать любишь? – поинтересовался я.

      – Если вкусно.

      – А мне все равно. В армии – сечка, рыба. Ешь все подряд.

      – А я рыбу люблю. Особенно – соленую.

      Я кивнул, отметив про себя, что мужчина бы сказал – вяленую.

      – У меня дома две штуки вяленных окуней лежат, – тут же нашелся я. – Пиво только никак не могу купить – скучно одному. Ты пиво пьешь?

      Я внимательно посмотрел на Ирину. Она также внимательно – на меня. Странно усмехнулась.

      – Пью иногда. А что? – наконец ответила она с небольшой задержкой.

      – Просто чтобы узнать твои интересы, – стараясь казаться безразличным пожал я плечами.

      Она посмотрела на часы.

      – Домой? – тут же спросил я.

      Она снова посмотрела на меня и коротко кивнула.

      – Тогда – веди, – сказал я и она снова кивнула, вставая с лавки.

      На этот раз она уже не держала меня под руку и я не настаивал на этом – хорошего понемножку.

      Прошли через двор школы 78. Вышли на перекресток Макаренко и Столетова.

      – Здесь – направо, – коротко сказала она, и мы пошли вдоль улицы Макаренко.

      Дошли до ряда параллельных пятиэтажек, которые уходили вглубь, во дворы и имели общий номер – 23, но с дробями. Ирина свернула к ним. Дошли до второй пятиэтажки и она направилась вдоль дома. А мне почему-то вспомнилось, что в следующем доме жила одна девочка, с которой я дружил будучи еще студентом-первокурсником. Тогда я подолгу торчал в ее подъезде, и она, шифруясь от родителей, торопливо выносила мне любовные записки.

      Мы прошли вдоль дома и Ирина остановилась у предпоследнего подъезда. Три развалившихся ступеньки, дверь полуоткрыта – пружина была сломана, лампа внутри подъезда тускло горела, а над самим подъездом – нет.

      Она повернулась ко мне. Наступила сцена прощания.

      – Я тебя совсем загулял, – сказал я.

      – Да ничего, – пожала она плечами, глядя чуть в сторону от меня.

      – Сто лет вот так не ходил с девушками.

      – Тогда сколько же тебе сейчас? – пошутила Ирина.

      – Студентом – какие прогулки? Пьянки. Просыпаешься неизвестно где, неизвестно с кем, – как-то даже неуверенно произнес я.

      Она как-то согласно усмехнулась. Стояла, не уходила.

      – А в армии – два года на точке.

      Снова пауза. Стояли вдвоем в темноте – лампочки и на соседних подъездах