Отдай мою посадочную ногу. Евгений Лукин

часам к пяти.

      – Да! – вспомнил я перед самой калиткой. – Ключ-то забери. И не оставляй больше…

      Слова мои поразили Гришу Прахова. Он взял у меня ключ от своего шкафчика, стиснул его в кулаке, а кулак прижал к груди.

      – Минька, – сказал он. – Можно, я задам тебе один вопрос?

      – Ну, задай.

      – Зачем я вам нужен?

      Ничего себе вопросец!

      – А чёрт его знает, – честно ответил я. – Вроде привыкли уже к тебе…

* * *

      Дома нас ждал сюрприз. Заходим мы с Гришей в большую комнату, а на диванчике – рядышком и чуть ли не за руки взявшись – сидят мать и Люська, обе заплаканные.

      Увидев Гришу, Люська вскочила, вскрикнула и кинулась к нему. Я, конечно, посторонился – того и гляди затопчут.

      – Я так и знала, я так и знала!.. – всхлипывала Люська, вцепившись в бедного Гришу. – Я же чувствовала – что-то случится!..

      Интересное дело, вяло подумал я. Мать – чувствовала, Люська – чувствовала… Один я ничего не чувствовал.

      – Я его посажу! – всхлипывала Люська. – Я его посажу!..

      – Кого? – спросил я.

      – Бехтеря, кого же ещё! – ответила за неё мать. Тоже всхлипывая.

      – Какой Бехтерь, чего вы плетёте? – сказал я. – Бехтерь к нему и близко не подходил.

      Люська уставилась на меня бешеными зелёными глазами.

      – Не подходил? А лоб почему разбит?

      – Так это не Бехтерь, – объяснил я. – Это я ему рейкой заехал.

      – Как? – в один голос сказали мать и Люська.

      – Случайно, – буркнул я и пошёл спать, хотя солнце только ещё собиралось садиться. Пусть сами как хотят, так и разбираются.

      Добравшись до койки, сел и долго смотрел на шнурки кроссовок – не было сил нагнуться и развязать… Но Люська-то, а? Ишь как вскинулась! Это потому, Люсенька, что у тебя никогда никого не отнимали… Надо же – сама прибежала!..

* * *

      Мне снилось вчерашнее сражение в старом сквере. Вернее, даже не само сражение – всего один момент: я сижу в проломе, стискивая штакетину, а они уходят – два ангела и Гриша между ними, – и серый полусвет льётся им навстречу, и это уже не люди, а три плоских колеблющихся силуэта… Я заставляю себя броситься за ними – и не могу. Вот ведь какая штука: наяву не испугался – во сне боюсь…

      Я просыпался и подолгу лежал, глядя в потолок и понимая с облегчением, что Гришу я всё-таки отбил. Потом запускал руку под подушку, доставал пистолет и брал на прицел спичечный коробок. Нажимал на спуск, вздыхал, запихивал мёртвую машинку обратно и снова оказывался в проломе со штакетиной в руках…

      Глава 13

      – Гринь, – сказал Сталевар с умильной улыбкой, отчего сразу стал похож на старого китайца, – пока смена не началась, слетал бы за газировкой…

      Все подождали, когда Гриша с чайником отойдёт подальше, а потом повернулись ко мне.

      – Ну и что он? – уже без улыбки спросил Сталевар. – Уезжать не раздумал?

      Я взглянул на их озабоченные лица и вдруг понял, что должен был чувствовать Гриша в первые дни. Разные? Да по сравнению с ними мы – дворняжки!