Отдай мою посадочную ногу. Евгений Лукин

Алексеевич!

      Я обернулся – резко, с надеждой. Верни он меня, посади опять в это кресло, спроси, прищурясь: «А если честно, Михаил Алексеевич? Что всё-таки произошло у вас с этой штуковиной?» – клянусь, рассказал бы!..

      – Вы у меня на столе спички забыли, Михаил Алексеевич…

      Глава 12

      Как это всё называется? А очень просто. Струсил Минька Бударин! Никогда ничего не боялся, а вот сумасшедшим прослыть – духу не хватило.

      Выйдя из здания, мы пересекли трамвайную линию и углубились в парк. Шли молча. В левой руке у меня была сумка, в правой – спичечный коробок. Потом я швырнул всё это на первую подвернувшуюся скамейку и сгрёб Гришу за отвороты куртки.

      – Твоя работа?

      – Ты что, Минька? Ты о чём?

      – О пистолете, – процедил я. – Какой там внутри детали не хватает?

      – Да я же к нему не прикасался! – закричал Гриша, и я, подумав, отпустил его. Ведь в самом деле не прикасался…

      – Ладно, извини, – буркнул я. – Давай тогда перекурим, что ли…

      Мы присели на скамейку. Поодаль галдели пацаны и серебрилась беседка, сделанная в виде богатырского шлема.

      – Ты не расстраивайся, – сказал Гриша, глядя на меня чуть ли не с жалостью. – В каком-то смысле там действительно не хватало одной детали. Самой главной.

      Я не донёс сигарету до рта.

      – А что за деталь?

      – Коллектор, – сказал Гриша. – Не хватало камеры коллектора. Пистолет – он как антенна, понимаешь? Ну вот представь: человек не имеет понятия о радио, а в руки ему попала антенна от твоего транзистора. Что он о ней подумает? Игрушка. Раздвижная металлическая трубочка…

      – Погоди-ка! – Я наконец сообразил. – Так это, выходит, у них на корабле авария?

      На какое-то мгновение мне показалось, что всё ещё поправимо. Я почти видел этот застрявший где-нибудь возле отвала в щебкарьере корабль.

      – Всё гораздо проще, – вздохнул Гриша. – Они улетели. И пистолет этот, как ты его называешь, теперь в самом деле не больше чем игрушка.

      – Улетели? – встрепенулся я. – Совсем?

      Гриша молчал. В том конце парка, утопленное на треть в серебристо-зелёную листву тополей, ожило «чёртово колесо». Ярко-жёлтая кабинка всплыла над кронами и, очертив неторопливый полукруг, снова ушла из виду.

      – Гриш… А это устройство, которое ты ликвидировал… От него хоть что-нибудь осталось?

      – Нет, Минька, – виновато сказал он. – Ничего…

      Вот так. Ни доказательств, ни свидетелей…

      – А ну-ка покажи, как ты там чего нажимал! В механизме этом… ликвидации…

      Гриша нацарапал прутиком на асфальте квадрат и разделил его на четыре части. Четыре квадратные кнопки впритык друг к другу. Левую верхнюю – раз, правую нижнюю – два раза, правую верхнюю и левую нижнюю – одновременно, и ещё раз – левую верхнюю. Система…

      – А откуда узнал, как нажимать надо?

      – Там было указано…

      – Гриша! – с угрозой проговорил я. – Ох, Гриша!..

      – Что? – испуганно отозвался он.

      – Я же их видел вчера, Гриша! Я с ними дрался