Отдай мою посадочную ногу. Евгений Лукин

По-русски.

      В три судорожных взмаха я погасил спичку и уставился на Гришу Прахова.

      – Гриша!.. А язык? Язык вы наш откуда знаете? А документы? Где ты взял паспорт? Как ты сюда попал вообще? Кораблём?

      – Что ты! – сказал Гриша. – Я бежал через… Ну, это, видишь ли, такое устройство… Два сообщающихся помещения, понимаешь?

      – Ну!

      – Вот… Причём одно из них находится на той планете, а другое – здесь, у вас… Понимаешь?

      Я тупо молчал.

      – Как бы тебе объяснить… – беспомощно проговорил Гриша. – Ну вот входишь ты, допустим, в то помещение, которое там… Закрываешь за собой люк. Нажимаешь клавишу. Снова открываешь люк и выходишь, но уже не там, а здесь… Понял теперь?

      Я встал. Вернее – мы оба встали. Потом Гриша попятился и опрокинул табуретку.

      – Где? – хрипло спросил я.

      – Кто?

      – Где это твоё устройство?

      – Уничтожено, – поспешно сказал Гриша. – Полгода назад.

      – А другие?

      – Других не было, Минька…

      Я тяжело опустился на скамеечку. Гриша поднял с пола табурет, но сесть так и не решился.

      – Я знаю, о чём ты думаешь, Минька, – устремив на меня тёмные, словно провалившиеся глаза, умоляюще заговорил он. – Ты думаешь, что это с военными целями… Но они не воюют. Они давно уже не воюют…

      Я не слушал. Я сидел оглушённый и так и видел эти бог знает подо что замаскированные устройства, готовые в любой момент выбросить на нас людей и технику… Что он там бормочет? Не воюют?.. Да, конечно. Особенно вчера, в сквере…

      – А точно уничтожено?

      – Точно.

      – И кто ж это его?

      – Я, – сказал Гриша и умолк, как бы сам удивляясь своему ответу. Потом вздохнул и сел. Стало слышно, как во дворе Мухтар погромыхивает цепью и миской.

      – Взорвал, что ли? – недоверчиво переспросил я.

      – Нет, – сказал Гриша. – Там был предусмотрен такой… механизм ликвидации. Я привёл его в действие, сам отошёл на безопасное расстояние, ну и…

      – Это уже здесь, у нас?

      – Ну да…

      – А говоришь, не взорвал…

      – Нет, – сказал Гриша. – Это не взрыв. Просто вспышка. Неяркая вспышка, и всё…

      – Отчаянный какой… – сказал я, буравя его глазами. – А ну-ка дай сюда паспорт!

      Гриша несколько раз промахнулся щепотью мимо нагрудного кармана и извлёк наконец красную книжицу. Я раскрыл её на той страничке, где фотография. Гришкино лицо. Никакой разницы. Разве что чуть моложе…

      – Чьи документы?

      – Это одного из наблюдателей, – как бы извиняясь, проговорил Гриша. – Ну, из тех, что работали здесь, у вас…

      Так… Час от часу не легче.

      – Но они уже все отозваны, – поспешил добавить он.

      «Ну спасибо тебе, мать, – устало подумал я. – Пустила квартиранта…»

      – А почему отозваны?

      – Из этических соображений, – сказал Гриша.

      – Чего-о?

      – Из этических соображений, – повторил он. – Было решено, что тайное изучение неэтично. И наблюдателей отозвали.

      Я