Отдай мою посадочную ногу. Евгений Лукин

увидел Люську. Сердце у меня радостно прыгнуло и тут же оборвалось: Гриши с ней рядом не было.

      – А где…

      Я не договорил. Она вскинула голову, и лишь тогда я понял, что никакая это не Люська.

      Куртка – другая, волосы – рыжие, но чуть потемнее, потом – короткая стрижка, каких Люська отродясь не носила… И даже не в этом дело! Лицо. Вроде бы Люськино – одно к одному, а вглядишься… Куда там до неё Люське! Ну вот как киноактриса на плакате: красивая – аж дух захватывает, а в жизни такую – расшибись – не встретишь…

      Уж не знаю, как я тогда выглядел, но, по-моему, она меня испугалась. Смотрит – глаза серые, большие, зрачки – вздрагивают…

      – Я здесь гуляю… – пояснила она.

      – Ага… – Я обалдело кивнул, и мы двинулись в разные стороны. Боком. Не спуская друг с друга глаз. У неё левая рука – за пазухой, у меня – в сумке.

      Стоило ей скрыться из виду, я шарахнулся вправо и, хрустя сучками, скатился в какую-то канаву. Слева – как бы в ответ – тоже раздался короткий треск веток. Понятно…

      Пригибаясь, добежал до конца канавы и там только перевёл дыхание. Вот это да! Рыжая, а? Сама пожаловала… Как же это они нас так быстро вычислили?..

      От ствола к стволу, как на территории противника, всё высматривая, не мелькнёт ли где в кустах оранжевый пластик пистолета, убрался подальше. Что ж теперь делать-то? Кричать – услышат. Гришкино имя они по документам знают…

      – Люська-а!..

      – Чего орёшь?

      Я обернулся. Они стояли буквально в десяти шагах от меня.

      – Влипли, Гриша, – сказал я, подойдя. – Вот они тебе, грибы твои!..

      Гриша Прахов побледнел и прислонил к дубу тонкий рогатый посошок.

      – Заработала? – еле слышно спросил он. – Когда?

      – Полчаса назад.

      – Значит, скоро они будут здесь… – медленно проговорил он.

      – Дурак! – прохрипел я. – Они уже здесь!

      – Вы что, ненормальные оба? – спросила Люська. – Вы себя со стороны послушайте!

      Я повернулся к ней – и осёкся. Вот ведь разные, а?! Нет, конечно, Рыжая и красивее, и нежнее… но по сравнению с Люськой – какая-то вроде ненастоящая…

      – Люська! – сказал я. – Ради бога! Хоть ты не лезь!

      – Опять инопланетяне? – недобро прищурясь, спросила она.

      – Опять!

      На секунду мне показалось, что она сейчас размахнётся и даст мне лукошком по голове.

      – Люся, я всё объясню… – заторопился Гриша.

      – Не надо, – спокойно проговорила она. Взяла прислонённый к дубу рогатый посошок и пошла прочь. Отойдя на несколько шагов, оглянулась и добавила безразлично: – Поедем в город – в автобусе ко мне не подсаживайся…

      Волосы её на этот раз были заплетены в короткую толстую косу, и коса эта при каждом шаге с каким-то особым презрением качалась туда-сюда – рыже-золотистый маятник с пушистой метёлкой на конце.

      Гриша двинулся было за ней, но я его удержал.

      – Пусть идёт, – бросил я. – Или ты её тоже хочешь втянуть?

      Гриша испуганно затряс головой.

      – Тогда давай думать,