Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака. Марина Ларина

Савелий притащил шмотки на кухню.

      – Не до душа сейчас. Потом помоешься. Нам надо валить отсюда, пока не поздно. Пойдем, не надо тебе светиться здесь. Отсидишься, потом видно будет. Поверь мне, я не серый волк и зареванных девочек не лопаю. Точно. Верь мне.

      – Косметика, – вспомнила Настя.

      – Айн момент, где она?

      – Там в шкафу, на полке, розовая косметичка.

      Пока Савелий искал косметичку, она сунула ноги в кроссовки и набросила на плечи старый плащ.

      – Правильно, переоденешься позже. – Савелий сунул все собранные вещи в валявшийся здесь же на полу в прихожей целлофановый пакет, и они направились к двери.

      – Стой, еще сумка. Там ключи и деньги. И документы обязательно надо забрать. В комнате, – остановила его Прокофьева, автоматически вспомнив, что все свое нужно носить с собой, ведь мало ли что.

      Дым прихватил кожаную сумку, которую Настя очень любила, покопался в шкафу.

      – Вот смотри, – показал он, – все взял: сумка, в сумке паспорт, полис, деньги, ключи. Идем, уже скоро рассвет, а выхода нет, – перефразировал он старую песенку «Сплина». – Делать ноги надо.

      Почему она покорилась воле этого человека, которого видела первый раз в жизни, Прокофьева точно не знала. Просто, наверное, ей необходимо было опереться на крепкое мужское плечо, а этот чем-то симпатичный ей человек таковое как раз и подставил.

      Савелий Рыжов по кличке Дым и в самом деле был не самым плохим на свете человеком. Когда-то он окончил университет. Потом увлекся торговлей тачками, которые гонял из Европы: Финляндия ведь под боком, и до Германии рукой подать. Прогорел. Влез в долги. Отсидел за кражу. И дальше воровал, но старался больше не попадаться, за что его и прозвали Дымом: стоило запахнуть неприятностями он сматывал удочки, и никто его потом не мог уличить ни в чем противозаконном. Один закон он чтил свято: по мокрухе никогда не работал, и второе – слабых не обижал. В остальном Савелий Дым был себе на уме, и его можно было бы назвать благородным жуликом, если бы понятие благородство вообще существовало в тех кругах, в которых он вращался. К тому же он был статным и красивым молодым мужчиной, умевшим покорить женское сердце. И это к нему тоже влекло и располагало.

      Вот с таким человеком Настю свела лукавая судьба. Однако же поведение женщины бывает непредсказуемым. Еще полчаса назад она чуть ли не билась в истерике, а сейчас, оказавшись в машине малознакомого человека, вдруг вспомнила, что оставила дома фотоаппарат. Да еще и ноутбук надо бы было прихватить.

      – Нет, подруга, назад дороги нет. Зачем тебе фотоаппарат? Да и ноутбук тебе в ближайшее время не очень-то пригодится. Мы ж теперь в бегах, – сказал Савелий, включив зажигание. – Наверное, кто-то из соседей уже успел звякнуть в милицию, слышишь, как сирены гудят. Так что рвем когти.

      «Форд» серебристого цвета Савелия Рыжова тихо рыкнул мотором и, отчалив от Настиной пристани, направился к другим «берегам» славного города Санкт-Петербурга.

      – Куда мы едем, – спросила Прокофьева, слегка успокоившись.

      – Да есть одно место.