Хроники Обсервера. Часть I. Город не от мира сего. Сергей Анатольевич Остапенко

И задница, в которой мы теперь живём.

      – Батюшка говорит, что по пророчествам эта эпоха станет последней.

      – Ты в это веришь?

      Маша задумалась и подошла к окну. Если приникнуть к стеклу, будет хорошо видна поверхность стены, посеченная осколками мины, шарахнувшей во дворе. В памяти всплыл эпизод той странной войны, когда партизаны сбили над лесом круголёт укровичской армии, и в этот район города стали в отместку один за другим прилетать снаряды и мины. Один, невзорвавшийся, потом доставали из купола храма. Несколько упали на опушке леса, несколько вспахали огород соседей. Родители тогда никак не могли вылететь с курорта, потому что все полёты в Богоросию отменили, и Маша в одиночестве пережидала в погребе обстрелы. Отец звонил не переставая, и всё повторял, что бояться нечего, погреб надёжный, сам бетонировал. У Феодосия Иоанновича, соседа по улице, тоже было надёжное убежище, но их сын, Диоген, одноклассник Марии, после того обстрела так и не пришёл в школу. Просто ему не повезло: тяжёлый снаряд, проломив перекрытия, прилетел прямо в подвал.

      Маша пожала плечами.

      – Откуда мне знать. Но я точно знаю, что даже конец света я хочу встретить подальше отсюда.

      – В Древлестоле?

      – Лучше в Дагонпорте35. Или, на худой конец, в Александрополе.

      – Ха! С нашими паспортами нам в Дагонпорт никогда не попасть…

      – Ну, чисто теоретически. Мы ж не подданные кхмерского монарха. Им, я слышала, в детстве делают особые инъекции патриотизма. Действует всю жизнь. Покинул страну – умер. Их дипломатам и разведчикам приходится постоянно принимать препараты «заглушки». Если перебегут к кенаанитам – без этих нейтрализаторов конец.

      – Да, мне кажется, у нас всё не так уж плохо, – заметила Василиса. – Послушаешь по всевещанию36, что в мире творится, и не хочется из дому нос высовывать.

      – Ты так говоришь, потому что нигде не была и не знаешь, как там люди живут, – бросила Маша и осеклась, понимая, что обидела подругу.

      – Ну, не всем же быть моделями, – кисло проронила Вася.

      – Я больше не модель.

      В горле Маши стало сухо и колюче, так что ей пришлось несколько раз проглотить слюну, чтобы не расплакаться. В памяти вспыхнули гигаполисы, заполонённые беспилотным транспортом, комфортные небоскрёбы с бассейнами и садами, управляемые искусственным интеллектом, без участия единого человечка. Запретные роскошь и технологии, теперь закрытые для граждан Евразилии, Черкасии и Богоросии после разрыва отношений с Советом по Безопасному и Справедливому развитию. Самое обидное, что международный кризис мог не сказаться на её судьбе. У неё были хорошие данные, и нордманское агентство предлагало ей контракт и вид на жительство, но после исчезновения матери она не могла бросить отца. Так в её модельной карьере была поставлена точка. Однако Маша не теряла надежды однажды превратить эту точку в запятую. Найти способ сбежать из захолустья в цивилизацию.

      Она подошла к Василисе и пощекотала её. Та пыталась продолжать дуться, но почти сразу рассмеялась

35

       Дагонпорт – столица Магоники.

36

       Всевещание – система эфирного и кабельного телевидения.