Рассказы. Выпуск 7. Час пробил. Алексей Сорокин

на краю табуретки, грыз губы и думал о чем-то своем.

      – Нам авэпэшку заварили? – В квартиру влетела растрепанная Алина. – Что происходит-то, а?

      Девушка, не разуваясь, бросилась к холодильнику, достала пару тюбиков биоконцентрата.

      – Это все, что у меня есть. – Глаза ее остекленели. – И на работе аппарат сломан, через раз талоны зажевывает.

      Казалось, Алина вот-вот расплачется, но уже спустя секунды подступающие к глазам слезы испарились от жара вспыхнувшего в зрачках злобного огонька.

      – Сволочи! И кто такой этот Олег Главко, побери его Самосбор? – Девушка достала из кармана сложенный листок с призывом выдать нарушителей карантина. Оказалось, такие подбросили в каждый почтовый ящик на этаже.

      Я кратко повторил рассказ о встрече с кожаной курткой. Алина скомкала бумажку и бросила в урну.

      – В жопу пускай себе засунет. – Села на табуретку, привычно вытянула уставшие ноги. – Придется опять глазки Петру Семенычу строить. Это с работы моей мужик. Он хороший, запасливый. Подкармливает меня. И квартира у него просторная. Как жена его умерла, так он в ней один живет. Что?

      Девушка осеклась, заметив наши взгляды.

      – Я ему руки распускать не позволяю! Друзья мы, – и почему-то с вызовом посмотрела на меня.

      – Чем тут так воняет? – опомнился Дима. – Вова, мать твою!

      Из Ирининой комнаты в одних трусах вышел бывший ликвидатор, стрельнул у меня сигарету и застучал дверцами кухонных шкафчиков. Протез его продолжал болтаться бесполезной железякой.

      – Отвратительно, – скривилась Алина от вида рваных семейников.

      – Ага, – буркнул Вова, отыскав металлическую воронку. – У меня там бутыль на подходе. Десять литров! У барыг на жратву сменяю, так что мы с Иришкой протянем. А вы тут с голоду пухните и даже не просите потом. Догеройствовались, мать вашу.

      А затем из коридора послышалась первая ругань.

      …Пока я пялился в окно, Димка закурил третью. Подумать только, это я подсадил старшего брата на сигареты.

      Мы думали об одном: на что пойдут люди в условиях дефицита. И дело даже не в Алене или Вове, я не брался их судить. Большинство остальных тоже выкрутятся, приспособятся к тяжелым временам, как это обычно бывает: затянут потуже пояса, пойдут побираться или одалживать по другим этажам, у родственников или знакомых, будут выменивать пайки на последние сбережения у барыг с ГнилоНета. Но найдутся те, кто плюнет на это и начнет искать виноватых. А после, превозмогая спазмы голода, потянутся к телефонной трубке. С надеждой, что хотя бы им уж точно сделают поблажку. Вот только поблажек не будет.

      Сколько у нас времени, прежде чем терпение соседей кончится? Пара дней? Неделя? Уже сейчас, возвращаясь с работы, голодные и уставшие, они видят заваренный аппарат и руки сжимают найденную в почте бумажку от Олега Главко.

      – Итак, кто еще кроме наших знает? – я решил, что пора озвучить общие мысли.

      Тетя отпала сразу. Вовик с Ирой тоже вне подозрений, им