Узелок. Повести и рассказы. Владимир Колабухин

Леночка, Спасибо за царский подарок. И как хорошо, что у тебя такая отзывчивая подруга. Передай ей, пожалуйста, что отныне и я буду её самым верным и преданным другом.

      Лена вскинула брови, долго и молча смотрела на меня, стараясь понять, шучу я или говорю серьёзно. Наконец, истинный смысл моих слов дошёл до неё. Лицо Лены вспыхнуло от смущения, и она торопливо ответила:

      – Хорошо, хорошо, передам… А ты сыграй мне что-нибудь.

      – Прямо сейчас?

      – Если не занят, конечно.

      Я настроил гитару, тихонько потрогал струны. Начал негромко напевать:

      Живёт моя отрада.

      В высоком терему.

      А в терем тот высокий.

      Нет хода никому…

      Гитара в руках подрагивала. Дрожат и мой голос, пощипывали подушечки пальцев… Как давно я не играл!

      Подперев ладонью голову, Лена, казалось, не столько слушала, сколько внимательно разглядывала меня, будто нашла во мне нечто такое, что ей доселе не было ведомо.

      Я взял новые аккорды и, стараясь развеселить, шутливо принялся напевать новую песенку:

      А мне мама говорила,

      Говорила, говорила!

      Целоваться запретила,

      Запретила, да!..

      Чёрт ли с этим согласится,

      Согласится, согласится?

      Для меня же не годится,

      Не годится, да!..

      Лена заулыбалась.

      – А ты, оказывается, ещё и артист. Вот не знала!

      Я отложил гитару и, подражая Карлсону, продолжил дурачиться:

      – О! Я самый лучший в мире артист! Самый талантливый!

      Лена рассмеялась, но в этот момент в прихожей раздался звонок. Она сорвалась со стула и выбежала из комнаты. В открытую дверь мне было хорошо видно, как высокий молодой блондин с церемонной вежливостью протянул Елене огромный букет цветов, а Лена, улыбаясь, провела гостя в свою комнату.

      Через минуту она возвратилась и с улыбкой сказала мне:

      – Это Румянцев Славик. Поиграй без меня. Ладно?

      Я пожал плечами: Славик так Славик. Знаю, что в одной школе с ней работает… Лена снова улыбнулась и тут же исчезала. Мне почему-то было неприятно слышать их весёлые голоса за стеной. А ведь опять так хорошо начинался вечер!..

      6

      …Как-то незаметно наступила пятница. Думал, она что-нибудь прояснит в отношении «Бирюзы», но… И мне ничего не оставалось делать, как выправить командировочное удостоверение и ехать в исправительно-трудовую колонию к Пикулину. Решил предварительно встретиться с его бывшим тренером Скляром и мастером слесарного участка завода «Метиз» Хлебниковым.

      Созвонился сначала с тренером. Он ответил неохотно, с тревогой. Почему? Ладно, выясним.

      В большом просторном зале спортобщества «Труд» десяток здоровых мускулистых парней в боксёрских перчатках пружинисто кружили по полу и неистово лупцевали друг друга. Скляр явно нехотя подошёл ко мне, отрывисто и нервно заговорил, показывая золотые зубы:

      – У меня, как видите, не детский сад… Я готовлю боксёров, вмешиваться в их