Узелок. Повести и рассказы. Владимир Колабухин

ушла на кухню, и вскоре по всей комнате разнёсся горьковатый аромат.

      – Почему ты вчера так поздно вернулся? – спросила она. – Что-нибудь случилось?

      – Да, – ответил. – Ищем пропавшее такси.

      И, не вдаваясь в подробности, коротко поведал о вчерашнем ЧП,

      – Ужас какой, ─ передёрнула плечами Елена. – Лучше расскажи что-нибудь весёленькое. Уж сегодня ты обязан развлекать меня.

      Начал вспоминать. Но в голову лезли одни лишь криминальные истории. Лена рассмеялась.

      – Ладно, не мучься.

      И взяла мои руки в свои ладони.

      – Какие у тебя красивые, тонкие пальцы, Демичевский.

      Я весь напрягся, почувствовав нежность её рук.

      – Что ж в них хорошего…

      – Не скажи… Глаза или лицо могут обмануть человека. А вот руки… В них, по-моему, вся душа… У тебя пальцы музыканта. Но ты ни на чём не играешь!

      – Играю, – возразил с улыбкой. ─ На гитаре играю. Да всё никак не могу купить – в магазинах они нарасхват.

      – У тебя очень красивые пальцы, – задумчиво продолжала Елена. И неожиданно приникла к ним губами.

      У меня перехватило дыхание. Это был уже не тот мимолётный поцелуй, которым она наградила меня всего несколько минут назад… Руки мои сами потянулись к этой волнующей, удивительной девушке. И я почти не слышал страстный, срывающийся её шёпот.

      – Подари мне их, подари!..

      Боже мой, как в этот момент стучало в моих висках… С трудом оторвался от её губ и встал с тахты, чтобы не видеть откровенных глаз Елены.

      – Потанцуем, Лена… Давай потанцуем…

      4

      Утром Елену варила для меня кофе.

      – Спасибо за вчерашний вечер, – сказала она тихо.

      Кусок бутерброда застрял в моём горле. Хорош вечер! При первой возможности удрал, как мальчишка. А она ещё благодарит!

      Лена словно подслушала мои мысли.

      – Не переживай так, Демичевский. Я сама вела себя глупо… А пальцы свои мне всё-таки срисуй. Срисуй, Демичевский.

      – Будет сделано, – шутливо пообещал я, лишь бы что-то ответить. – Потом можешь поместить рисунок в рамку, раз они так тебе понравились.

      Пил кофе и никак не мог разобраться в себе: стыжусь, что не ответил на вчерашний порыв Лены, или сожалею об этом?

      – Я провожу тебя, – сказала Лена. И я заметил, что одета она по-дорожному.

      – Куда-то собираешься ехать?

      – Да… Ненадолго.

      Мы вышли на улицу. Лена проводила меня до бульвара. Шли и молчали. Молча и разошлись, лишь смущённо улыбнувшись друг другу.

      Честное слово, на работе легче! Там и самое запутанное дело не кажется таким уж неразрешимым. Даже ЧП с магазином.

      Расстроенный, свернул к горотделу. Не успел подняться в свой кабинет, как на пороге появился возбуждённый Наумов.

      – Лебедев звонил. Насчёт пропавшей машины. Нашлась, говорит!

      Лебедев – наш лучший участковый. Его слову я верю как своему.

      – Где? Где эта машина?

      – Дачная, 15.

      – Начальству докладывал?

      – А как же!