Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1. Анатолий Гейнцельман

Блеск.

      Беспричинное стенанье.

      Грохот грозный, лязг и треск.

      Пена гуще сбитых сливок,

      Розовое в ней плечо,

      Золотой в лучах загривок,

      Груди дышат горячо…

      Завыванье окарины,

      Трель, как бисер соловья.

      Голубые пелерины.

      Золотая чешуя.

      Полурыбы, полудевы,

      Хоровод морских сирен,

      Океанские напевы,

      Бесконечности рефрен.

      Я смелее Одиссея,

      Непривязанный лежу

      И, всё больше безумея,

      На сирен нагих гляжу.

      Что мне броситься в объятья

      Синеоких дев морских?

      Волны для поэта братья,

      Волны оживляют стих,

      Волны – отраженье Божье,

      Волны – зеркало небес,

      И на них во всем похож я,

      Зыбкий, жаждущий чудес!

      Дорожка где-то

      Меж огородами дорожка.

      Змеящийся меж трав ручей.

      Столетняя вблизи сторожка,

      Забытая меж камышей,

      Шуршащих сонно над муаром

      Чуть-чуть струящейся волны.

      Всё небо золотым пожаром

      Залито, создающим сны.

      Лягушки замерли в шампанском

      На трели самой голубой,

      Сверчки с веселием цыганским

      Стрекочут с ней наперебой.

      Цветочков пышные брокаты

      Разостланы по сторонам,

      Как будто райские палаты

      Приблизились нежданно к нам.

      Былинки самые простые

      Одеты в золотой наряд,

      Ромашки, как мужи святые,

      У ног Спасителя стоят.

      Крапивка даже у забора,

      И сочный, дымчатый лопух,

      Как канделябры средь собора,

      Как мраморный на своде пух.

      Ни человека, ни животных,

      Лишь бабочки, лишь паучок,

      Да тучек хоровод бессчетный,

      С румянцем оживленных щек.

      Нет никаких уже историй,

      Нет никаких уже идей.

      Никто не дует на цикорий,

      Исчез кровавый лицедей.

      И нет вчера, и нет сегодня,

      И даже завтра вовсе нет.

      Тут красота одна Господня,

      Тут Вечности одной поэт.

      Золотой шпатель

      Сегодня в белоснежной туче

      Я снова заприметил Бога.

      Давно знакомый лик могучий

      Глядел измученно и строго.

      Морщины стали шире, глубже,

      Глаза сияли из пещер,

      Цвет ледянистых синих губ же

      Напоминал туманность шхер.

      Волосья развевались дико,

      Волной зыбилась борода,

      И, как в Сикстине, всё велико,

      Подвижно, будто бы вода.

      Рукой мозолистой Создатель

      За золотой схватился луч, —

      И исполинский начал шпатель

      Счищать творение из туч…

      1946

      Смерть

      Лабиринт подвижных линий.

      Клочья мрачных облаков.

      Силуэты черных пиний.

      Бушеванье злых валов.

      Кой-когда лоскут лазури.

      Гребень