Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1. Анатолий Гейнцельман

небытия крыле!

      Мои друзья

      Немного у меня друзей на свете,

      Но все они крылатые зато,

      Все в Новом перечислены Завете,

      И не забыт Спасителем никто.

      Мои друзья – святые Херувимы,

      Архангелы, всё воинство небес:

      От первых дней они мне были зримы,

      Пока в дремучий я не скрылся лес.

      Мои друзья – клубящиеся тучи,

      Овец небесных тихие стада,

      Плывущий по лазури храм могучий,

      Скользящий сам не ведая куда.

      Мои друзья – подоблачные птицы,

      Орлы вершин и горлинки полей,

      Журавль, перекрыляющий границы,

      И серый под окошком воробей.

      Но больше всех люблю я в бездне синей

      Парящие в безбрежность паруса:

      Они мне в сердце расплавляют иней,

      Они мне обновляют чудеса,

      Они мне мысли устремляют к Богу

      И смысл какой-то жизни придают, —

      И снова ищешь для себя дорогу

      И для души изъязвленной приют.

      1932

      Танец

      Я скорбящая монада,

      Ничего мне уж не надо!

      Слово вещее награда

      Мне на дне кровавом ада,

      Слово русское, простое,

      Всем понятное, живое,

      Голубое, золотое,

      В рубище самом святое.

      И когда оно струится,

      Райская я только птица,

      Золотая мира спица,

      Что юдоли не боится.

      И пока оно душисто

      И, как снежный саван, чисто,

      Жизнь моя еще лучиста,

      Как небесные мониста.

      И никто не может слово

      Обезглавить мне сурово.

      Слово – вещая сирена,

      Брызги радужные, пена,

      Слово – снежная морена,

      Ключ бессмертья, Гиппокрена.

      Кто словами лишь живет,

      Не испытывает гнет,

      Для того и эшафот —

      Вечности лазурный рот.

      Я скорбящая монада,

      Я словесная менада,

      Ничего мне уж не надо!

      Сказка о бабушке и внучке

      В землю вросшая избушка

      Где-то есть в степи.

      В ней столетняя старушка

      С шавкой на цепи.

      Но милее шавки внучек,

      Маленький такой,

      Что овечек он от тучек

      Отличить порой

      Не умеет в чистом поле.

      Солнце ж и луну

      За попа в лучистой столе,

      Подойдя к окну,

      Принимает и, колени

      Преклоня, глядит,

      И боится всякой тени,

      Что к избе бежит.

      Словом, глупый был ребенок,

      Бабка не умней:

      Та уж от святых иконок

      Тысячи ночей

      Не отходит, хоть боится

      Маслица зажечь,

      Хищная в степи чтоб птица

      Не могла притечь.

      А в степи ее немало,

      Привалило, страсть,

      От великого до мала

      Пожирает пасть.

      Что за пасть? А кто запомнит

      Все их имена?

      Ведь народец в избах темный,

      Царь