Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Сборники стихотворений. Том 1. Анатолий Гейнцельман

мирра

      Драгоценный родится жемчуг.

      Многолетнею схимой заслужена,

      Средь кровавой всеобщей вражды

      Для меня родилася жемчужина

      Из глубокой и чистой воды.

      И на сердце лелея болезную,

      И нездешней любовью любя,

      Я всё снова десницу железную

      Отстраняю судьбы от себя.

      Изумрудной стеною запружена

      Неприглядность вокруг бытия,

      И растет с каждым часом жемчужина

      Ненаглядная подле меня.

      И всё крепче мой дом перламутряный

      Защищает от яви и бурь,

      И всё ярче кораллы в час утренний

      Рассыпает над морем лазурь.

      И становится мир всё ненужнее

      И всё крепче духовная сталь,

      Всё таинственнее, всё жемчужнее

      Вдохновенного слова скрижаль.

      Аккорды

      Крестоносец Анатолий

      Много мельниц ветряных,

      Много палиц и дреколий

      Победил и змеев злых.

      Черноризец Анатолий,

      Светоч духа излия,

      Много новых создал схолий

      К Божьим книгам бытия.

      Пальмоносец Анатолий

      Неба искрылил лазурь,

      Мира исшагал раздолье,

      Водных приобщился бурь.

      Псалмопевец Анатолий

      Златострунную псалтырь

      Разбивает в чистом поле

      О горючий алатырь.

      Умирающий Серафим

      В лазурь стремившееся тело,

      Как камень, падает на дно,

      Одно крыло обледенело,

      Другое солнцем сожжено.

      Загрязнены одежд перяных

      Когда-то снежные края,

      И из-за облаков багряных

      Душа, кадильница моя,

      Глядит, как обгорелой мачты

      Вздымаемый волнами пень.

      Но некому сказать: Не плачьте!

      Могильная прияла сень

      Моих соратников немногих

      Задолго до того, как Тасс

      Пел грезу паладинов строгих

      И Дант увидел Ипостась.

      Один в синеющем сугробе,

      Под паутиной мертвых вай

      Лежу я, вспоминая в гробе

      Душистый флорентийский май.

      И ничему уже не веря,

      Недвижим, холоден и чист,

      Жду палицы народа-зверя,

      Жду Каиновой дубины свист.

      Но ты всё снова на колени

      Склоняешься передо мной

      И узел расправляешь звений

      Моей кадильницы святой.

      И снова синим фимиамом

      Кадит уставшая душа,

      И ты перед воскресшим храмом

      Стоишь, молитвенно дыша,

      И с крыльев чуть затрепетавших

      Сметаешь снеговой балласт.

      Тебе воздаст Господь упавших,

      Творец архангелов воздаст!

      Эскиз

      Скалистый берег. Рыцарь в латах.

      Тьма. Блеск железа. Тень. Рембрандт.

      На темно-синих волн агатах

      Корабль без парусов и вант.

      Обрубок мачты. Тело девы.

      Как солнце кудри. Тициан.

      То дочь, должно быть, Женевьевы,

      В