Под знаком черного лебедя. Дэвид Митчелл

ладно тебе. Мне-то покажи.

      – Кит… кит… – забормотал Подгузник.

      – «Кит-кэт»? Батончик?

      Подгузник приоткрыл голову спящего котенка:

      – Китька! Была ницья, стала моя.

      – Ух ты. Кошка. Где ты ее нашел?

      – У озела. Лано-лано утлом, когда есё никто не плисёл. Я ее сплятал, пока все иглали. Сплятал в колобке.

      – А почему ты никому не показал?

      – Бэлч, и Ледмалли, и Свиньялд у меня бы ее отоблали! Вот посему! Я ее сплятал. А тепель велнулся.

      Подгузник иногда выкидывает фортели.

      – Она как-то тихо сидит, а?

      Подгузник молча гладил кошку.

      – Мерв, ну можно я ее подержу?

      – Только никому ни слова! Тогда я тебе лазлешу ее погладить. Только сними пелчатки. Они колючие.

      Я снял вратарские перчатки и потянулся к котенку.

      Подгузник швырнул котенком в меня:

      – Она тепель твоя!

      Я машинально поймал котенка.

      – Твоя! – Подгузник захохотал и помчался прочь, к деревне. – Твоя!

      Котенок был холодный и окоченевший, как упаковка мяса из холодильника. Я только теперь понял, что он дохлый. Я уронил котенка. Он стукнулся об землю.

      – Кто насёл – белёт себе! – завопил Подгузник и затих вдали.

      Двумя палочками я поднял котенка и перекинул его в заросли первых подснежников, рискнувших пробиться наверх.

      Он был такой неподвижный и полный достоинства. Наверно, замерз прошлой ночью.

      Мертвые существа показывают нам, какими и мы станем когда-нибудь.

      Я думал, что на замерзшем озере не будет ни души, и так и оказалось. По телевизору в это время шел «Супермен-2». Я уже видел его в кинотеатре в Мальверне года три назад, когда мы туда ходили на день рождения Нила Броуза. Фильм неплохой, но замерзшее озеро в моем личном распоряжении – это гораздо круче. Кларк Кент отдал свою суперсилу ради того, чтобы иметь половые сношения с Лоис Лейн на сверкающей постели. Кто согласится на такой дурацкий обмен? Ведь он умел летать! Отражал ядерные боеголовки в космос! Поворачивал время вспять, крутя Землю в обратную сторону! Не может быть, чтобы половое сношение всего этого стоило.

      Я сел на пустую скамью и съел кусок ямайской имбирной коврижки, а потом вышел на лед. Конечно, когда никто не смотрел, я не упал ни разу. Я кружился и кружился, закладывая виражи против часовой стрелки, словно камень, привязанный на веревку. Нависшие над озером деревья скрюченными пальцами тянулись к моей голове. Грачи кр-кр-кричали, как старики, которые забыли, зачем пошли на второй этаж.

      Это вроде транса.

      День уже кончился, и небо начало превращаться в открытый космос, когда я заметил на льду другого мальчика. Он катался с той же скоростью, что и я, и по моей траектории, но все время держался на противоположном от меня конце озера. Когда я был на двенадцати часах, он был на шести. Когда я добирался до одиннадцати, он оказывался на пяти, и так далее, всегда в самой дальней точке. Я решил, что это может быть Ник Юэн: он был такой, приземистый. Но странное дело,