Абрис. Александр Алейник

желудком, я сказал ему,

      Что лучше было б, по уму,

      Отправиться, чем чаще охать,

      Назад, в деревню, чем стонать.

      Я понял: грань перейдена.

      15

      Когда садился в Юрой в поезд,

      Он начал жаловаться мне,

      Мол, то да сё… Я, успокоясь,

      Сказал себе: всё это вне

      Того, что едем с ним – и дальше

      Всё путешествие и наше

      Общение друг с другом шло

      Неровно, душу мне скребло

      Нытьё его, но ехал, думал:

      Всё блажь, не может он брюзжать.

      Я должен друга уважать.

      Он на меня смотрел угрюмо.

      Наверное, он в те часы

      Узнал себя – и на весы.

      16

      Мы поругались, но мы в баню

      Пошли в надежде всё спасти.

      Разделись. Пар. Я оболванюсь,

      А надо бы и нам схватить

      Секунду. Быть или удасться.

      Не надо нам вовсю бодаться

      С тем, что прекрасно знает нас,

      Что тут поделаешь, наказ

      Должны сейчас же мы исполнить.

      Судьба всё правильно вершит,

      И только-то её смешит —

      Попытка явная упомнить,

      Что привело нас вот сюда:

      Надежда? Истина? Беда?

      17

      Мы мылись в бане Ленинграда,

      Когда ко мне сквозь пар прошёл

      Какой-то парень. Как цикада,

      Средь тысячи людей нашёл

      Меня. Мы пообщались малость,

      Потом всё это прожевалось.

      Мы с Юрой порешили врозь

      Продолжить наш двойной наркоз.

      Я остаюсь тут, в Ленинграде.

      Он двигает тотчас домой.

      Не может быть нам жизнь тюрьмой.

      Всё обоюдно, при параде.

      Он едет в Горький, я – вперёд,

      Пока труба меня зовёт.

      18

      Мы вышли с этим парнем вместе

      Из бани. Он постарше был.

      Он не понравился в ответе,

      По-моему, он лебезил

      Передо мной. Решил я плюнуть

      На нового лейб-гвард-драгуна.

      Он не помеха мне во всём,

      Ни ночью, утром, днём.

      Я буду сочинять поэмы,

      Стишки, возможно, всё подряд.

      Передо мной стояли в ряд

      Три важных и глубоких темы:

      Во-первых, что-то про себя,

      Другое-третье шло, знобя.

      19

      Он накормил меня отменно

      В квартире, близкой от того

      Местечка. В счастье незабвенном

      Мы с Юрой говорили: «Во!».

      Три дня как Ленинград стал чудом,

      Доведшим и меня до зуда,

      Вода его, его мосты

      Непредставимы и златы

      Для этого тугого неба,

      В которое и я смотрю,

      Встречая летнюю зарю,

      Когда как пламенная Геба

      Доступна в юные часы.

      Потом их порастащат псы.

      20

      Три дня прошло, и стало жарко

      В квартирке маленькой его.

      Стал ныть, и утлая хибарка

      Стоит совсем не для того

      Чтоб умерли мы: «Лучше смыться

      На