Абрис. Александр Алейник

меня

      Добившись, жутко досаждала,

      То «всё – тебе», то – подманя,

      То – нет, то – есть, то – доставала.

      Я был «женат», я был рабом

      Девицы этой, и с трудом

      Я представлял другое время,

      Когда я плюну, и не с теми

      Что жаждут быть со мной всегда,

      А мне всё это неприятно,

      На солнце увеличить пятна,

      Все разговоры есть беда

      Для человека – для меня,

      Размазывай, коль размазня.

      Седьмая глава

      1

      Тридцатого, я помню, мая,

      Домой пришёл в одиннадцать часов.

      А дома пусто. Я соображаю.

      Я добежал, а дед – готов.

      Брат, мама, бабушка, все близко,

      Один казался диким бликом,

      Один, а это ваш герой.

      Смерть? Ну, пожалуйста, зарой…

      Я тосковал о деде. Люська

      Не отпускала от себя,

      По сердцу моему скребя,

      Ах, Караулова, подлюка.

      Ну, только попадёшься мне,

      Я затопчу тебя в г-не!

      2

      Лежал мой дед на чистеньком столе.

      Поцеловал его я в губы.

      Как будто я притронулся к скале,

      Касанье было мне не любым.

      Смотрел я прямо на него,

      И думал – как там? Каково?

      Но дедушка не шевелился,

      Он капелькою изменился.

      Лоб гладкий. От морщин его

      Сошёл и след. Лицо спокойно,

      Как лица у молодожёнов.

      Охота крикнуть мне – браво!

      Да не кричу, стою над ним,

      Жизнь превратилась в сладкий дым.

      3

      Назначили читать по нём

      Молитвенник. Пришёл в квартиру

      Еврей: он тряс высоким лбом

      Всю ночь. Я занимался лирой

      Подле него. Старик-еврей

      Распелся словно соловей.

      Он дедушки, как смерть, боялся,

      Сам предо мною задавался.

      Сидел я рядом с дедом ночь.

      Вот утро. Солнце заглянуло.

      Свеча над дедушкой раздулась,

      Как будто хочет доволочь

      Через оконное стекло,

      Что моё сердце берегло.

      4

      Да, я забыл сказать об этом:

      Мы въехали обратно в дом.

      Всё поменялось в сказке лета,

      Жизнь двигалась своим шажком.

      Теперь мы поселились слева.

      Квартира лучше, обогрева,

      Вместо домашнего котла

      Висели прочно для тепла

      По стенам, низко, батареи.

      Шикарно! Я тут буду жить!

      Кридорчик мал – тут в морду бить.

      А кухня – хорошо тут змеям:

      Вошёл, и сразу тяп тебя,

      И плачут все, слезой скорбя.

      5

      Вдруг вспомнил, мне шесть лет, не больше.

      Гляжу на маленький котёл.

      Качаюсь на стене, хорошим

      Был я в то время, не учёл,

      Что кочерга скрежещет стену.

      Вдруг мама входит, и сирену

      Включить бы – по уху меня

      Ударила разок, бранясь.

      Кольцо на пальце мамы тяжко,

      Всё золотое, шириной

      Огромное,