Там, где меня ждёт счастье. Том второй. Мэгги Ри

часы проводит у Сная дома? Ему все равно, что дома его ждет беременная мать!

      – Робертио. Хватит.

      Я сделала передышку и села рядом со Снэйкусом в машину. Водитель включил подогреватель под креслом.

      – Я уже еду домой.

      – Как малышка? – голос Берты стал немного тише. Кажется, он немного успокоился.

      – У меня были ложные схватки. Доктора сказали, что я просто переволновалась… Я еду домой, слышишь? Вы что-нибудь съели с Лисси?

      – Нет, я не думал о том, что этого мелкого надо будет еще и кормить.

      – Берта, – я переглянулась со Снаем, который сидел рядом. Он недобро кивнул, явно, разочарованный. – Я надеялась на твою помощь. Ты же взрослый человек, можешь разогреть котлеты племяннику.

      – Я же сказал: мне на него плевать! Это щенок моего брата, ясно?!

      Тут Снай, сидящий рядом со мной, зарычал и взял у меня телефон, закричав в него:

      – Слушай ты, кусок дерьма! Тебя попросили помочь! Ты вообще мужик или нет?! Что за помойку я слышу из твоего рта?! Значит так, слушай меня, кретин: я с Моней приезжаю, и чтобы стол был накрыт едой, все было убрано, а малыш доволен, понял?!

      – Мужик ли, спрашиваешь, я?! – тот ему отвечал таким же яростным криком. – Да ты во мне мужика никогда и не видел!

      – Ты к этому стремишься еще больше! Так, мы будем прямо сейчас выяснять отношения или как?!

      – Да мне уже фиолетово, какую угрозу ты мне выкинешь в этот раз, «голубой мой вагон»! Пора мне уже съезжать от тебя, да про все хлопоты забуду! Красноволосый урод!

      Звонок оборвался. Робертио громко сбросил трубку, и я сжала ноги вместе, гладя малышку. Она всякий раз начинала пугаться, когда кто-то ругался или кричал.

      – Прошу тебя, не ругайся с ним… – прошептала я тихонько другу, погладив его по руке, а он недовольно цокнул языком. – Он – одинокий человек… Грубиян, криклив… он словно маленький ребенок.

      – Одинокий, говоришь?! Да он пользуется моим домом и моими чувствами! Он каждую ночь проводит рядом со мной в кровати, и после этого он… одинокий? Я столько ему сделал, а он… обзывает меня «голубым»…

      – Не сердись, Снэйкус, прошу… ты пугаешь ее…

      – Прости, Моняша… Я просто… – и он прилег мне на плечо, пока мы стояли в пробке, устало вздыхая. Мы оба молчали, а я думала о Лисси, позабытом всеми… Бедный мой мальчик…

      ЭНЛИС:

      – Отдай мне телефон! – уже десять минут я скакал, с яростью дубася дядю в живот. Он куда-то спрятал мой мобильник, и теперь меня игнорировал. – Я расскажу о твоем поведении маме!

      – И что страшного то случится? Ты, мелюзга, мне угрожаешь? Мне?!

      – Иди к черту! – я подпрыгнул и хорошенько влепил ему леща, после чего он вскрикнул и вывернул мне руки за спину. Силой он затолкал меня в комнату, несмотря на мой крик, затем запер меня с обратной стороны. Этого я боялся больше всего.

      – И чтобы я тебя не слышал!

      – Выпусти меня! Я буду жаловаться на тебя в полицию!

      – Я отдам тебя в детский дом при случае, малявка!

      – Мама не позволит