Коронованный рыцарь. Николай Гейнце

да… но тут история с дядей… Ты не знаешь, что случилось…

      – Знаю, знаю, я все знаю, даже знаю, что теперь ты мне в глаза лжешь… Ты не читал моих писем, ты даже их не распечатывал… Вот они…

      Она быстро вынула из висевшего у ней на правой руке бархатного ридикюля два нераспечатанных письма с почтовыми печатями и подала Оленину.

      Он машинально взял эту страшную улику.

      Краска злобного стыда залила ему все лицо.

      – Как же они попали к тебе? – растерянно спросил он.

      – Как? Это уж мое дело… Где бы ты ни был, ты не уйдешь от моих наблюдений… Скажи лучше что-нибудь в твое оправдание.

      – Я был так занят… Дела по сдаче опеки…

      – Ты лжешь опять! – вскрикнула молодая женщина. – Ты мог окончить их чуть ли не год тому назад… Тебе опекун предлагал это не раз… Ты все откладывал… Тебе хотелось быть в Москве, чтобы любоваться на Зинаиду Владимировну Похвисневу.

      – Ирена…

      – Что Ирена… Я двадцать лет Ирена… Разве это не правда, я все знаю… каждый твой шаг… Ты и сюда приехал, только погнавшись за нею… Я этого не потерплю, слышишь… не потерплю.

      – Но наше условие…

      Что условие… я не могу…

      – Но ведь ты знаешь, что наш брак…

      – Знаю… знаю, что вы… – Она перешла на это местоимение. – Пользуясь моею молодостью, проделали надо мной некрасивую вещь, которая в прошлое царствование могла пройти для вас если не совершенно безнаказанной, то без особых тяжелых последствий… Не то теперь… Ведь есть, как вы знаете, свидетели нашего брака…

      Лицо ее все пылало.

      Она была прелестна.

      Виктор Павлович несколько раз поднимал на нее глаза, но тотчас опускал их под гневным взглядом.

      – Вы же согласились, – начал он так же на «вы». – Я, кажется, исполнял с своей стороны все… – начал было он.

      – Что все? Вы давали деньги… и это, по-вашему, все…

      Она нервно захохотала.

      – Чего же вы хотите? – прошептал он.

      – Вы не знаете… Впрочем, ведь вы не соблаговолили прочесть моих писем.

      Она взглядом указала на письма, которые она все еще продолжала держать в руке.

      – Извольте, я скажу вам, чего я хочу… Сядьте.

      Она сделала величественный жест, указав ему на стул, стоявший по другую сторону подзеркальника, и сама села на свое прежнее место.

      Оленин сел.

      – Я прежде всего хочу, чтобы вы жили у меня…

      – У вас? Это невозможно… Наш брак не объявлен…

      – Не беспокойтесь… Я не хочу вас компрометировать и не хочу за вас выходить замуж второй раз, то есть, лучше сказать, второй раз венчаться, по-настоящему… Но я занимаю два этажа, вверху живу я с теткою… очень прилично… Внизу будете помещаться вы… Квартиры имеют ни для кого не заметное сообщение… Для всех будет казаться, что вы занимаете отдельную, холостую квартиру… Вы даже можете у меня не бывать.

      – Тогда… к чему ж…

      – Я буду бывать у вас…

      – Это фантазия… К чему это поведет?..

      – Я