И ад следовал за ним: Выстрел. Михаил Любимов

душу —

      на помощь.

      Зеленая дама, красотка, прости мне мою

      монотонность,

      Мы в мире одни. Мы вдвоем. Мы несемся

      в зеленую пропасть.

      Стоим на углу, и нас ветер насквозь

      продувает – какая нелепость!

      Уйти бы, порвать эти ниточки, к черту

      взорвать эту крепость!

      …Но мы не уходим,

      мы в рамы уходим обратно,

      Но мы не уходим,

      нас просто застигли внезапно.

      Целуй меня крепче – и это действительно

      важно,

      Зеленая ведьма, мой гений, ведь это

      единственно важно…

      Слишком муторно сочинять о любви в одиночной камере, уперев взор в зеленый скелет.

      Но эти кости прекраснее, чем сисястая Даная и задастая Саския, это моя Любовь.

      Глава пятая, в которой рифмы, как кильки в банке, громоздятся друг на друга

      Я не твой, снеговая уродина…

Владимир Маяковский

      Постепенно я стал привыкать к образу Поэта, который, как Франсуа Вийон, слагает свои мысли перед повешеньем, причем не жалует ни власть имущих, ни бесштанных.

      Одна поэтическая строчка вмещает больше жизни, чем самый объемный роман.

      И не имеет никакого значения, о чем эти строки – о цветке или о мотыльке, о небе или о преисподней – они идут из твоей души, несут с собой ее кусочки и долетают до неба.

      Бессмысленно писать прозу.

      ГОЙЯ

      Мне скучно, бес…

Александр Пушкин

      Повесть о художнике Гойе, его великой серии “Капричос\ о ведьмах и ослах, о Его Величестве короле Фердинанде, об испанских грандах и немного о беспечных рыцарях, больше о жизни, и меньше о смерти.

      ОПУС ПЕРВЫЙ

      О ТОМ, КАК ПОЛЕЗНО ЛЮБИТЬ МАХ

      И ВИНО И НЕ ДУМАТЬ О БУДУЩЕМ

      Нетленность дружбы. Тленность мах.

      Вина кастильского бочонки.

      Здоровый сон. И сам монарх

      С утра позирует, галчонок.

      О сам монарх! Не стыдно мне,

      Что краски лгут, и сердце плачет.

      Зато на толстом кошельке

      Неоспоримый знак удачи.

      Зато так сладко ощутим

      Земли набухшей дух весенний,

      Крутая музыка поленьев

      И чесноком пропахший дым.

      Гори дотла, пока гульба

      Не обернется волчьим адом.

      Спеши, еще не знает Альба,

      Что ты давно сошел с ума.

      И тех, что были всех нежней,

      В горбатых ведьм, оглохший мистик,

      Ты обратишь всесильной кистью,

      Уже чужой руке твоей.

      То будет позже. А пока

      Костра прерывистое тленье.

      Вкусны бараньи потроха.

      И наплевать на все века —

      По полкам все расставит время.

      ОПУС ВТОРОЙ

      О ТОМ, ЕСТЬ ЛИ СМЫСЛ В БЕССМЕРТИИ,

      ЕСЛИ ВЫПАДАЮТ ЗУБЫ,

      ПРИЛИПАЮТ БОЛЯЧКИ И ВЕЧНО

      НЕ ХВАТАЕТ ДЕНЕГ

      Я думаю, зачем пишу, зачем

      Вливаю блажь в поблёклые страницы?

      Я перешел какие-то границы

      В самом себе. Утеряна мишень.

      Я