Без тебя. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев

то, что случилось, чего не прощали.

      И если придется судить по-другому,

      не стану я думать о верности женской,

      я выключу память и брошусь в тот омут,

      в тот омут, фиалковый омут блаженства.

      …я говорил слова не те…

      * * *

      Может, я и не понял что-то,

      предварительным был анализ:

      мы с тобой, моей асимптотой,

      бесконечно пересекались.

      И теперь я не понимаю,

      для чего унеслись в загуле.

      Если линия ты прямая,

      я — фигура из загогулин.

      И не выпустит нас из круга

      жанр жестокого детектива,

      и чем дальше мы друг от друга,

      тем туманнее перспектива.

      И не надо шафрана рая —

      я лечу по крутым орбитам,

      в бесконечности растворяя

      то, что всё еще не забыто.

      * * *

      Всё в жизни было не мило,

      был я, как на фронте, ранен:

      тоска меня прищемила,

      как будто палец дверями.

      Прогноз на поправку зыбкий,

      но, к счастью, мне просияла

      припрятанная улыбка

      забытого карнавала.

      Деревья усыпал иней,

      и было так мало света…

      Снегурочкой в шубке синей

      мне встретилось чудо это.

      Оно меня вдаль уносит,

      туда, где печалей мало.

      Сиянием лунной ночи

      оно меня обнимало.

      Я мог от него согреться,

      забылась навек подагра.

      Так счастьем сияют в детстве

      от маминого подарка.

      * * *

      Какой я всё же был болван —

      не рассчитал орбит,

      где размещаются слова

      надежды и любви!

      Другими их не заменить —

      те лишь сплошной обман,

      другие могут заманить

      в какой-нибудь капкан.

      Я говорил слова не те —

      как будто бред сливал,

      и повисали в пустоте

      те нищие слова.

      И я ушёл. И ты ушла —

      попутал нас лешак.

      Но те слова, как серый шлак

      на дне души лежат.

      * * *

      То были дни, когда с тобой мы жили вместе,

      когда я покупал в комке аперитив,

      и расцветал пион в бутылке из-под пепси,

      доверчивый, как мы, к тому, что впереди.

      Теперь уже тепла не будет и в помине,

      а без него наш мир мгновенно опустел,

      и отблески тех дней души не опалили,

      концовка тут одна — остывшая постель.

      Увы, ценить тепло мы просто не умели,

      не разглядели явь сквозь призрачную муть.

      Нам трудно было жить, свой резвый пыл умерив,

      теперь безумно жаль всего, что не вернуть.

      Торопятся часы. Уже осталось мало,

      и я как будто сник и к худшему готов,

      но хочется опять того самообмана,

      той мягкой теплоты оранжевых тонов.

      * * *

      Ты печали свои не смакуй,

      отгони