Снова стать маленькой. Марина Тмин

скоплена в осклабившейся кондукторше,

      и фонари не газовые, но электрические,

      и все фонарщики потеряли свою работу,

      так и я выплываю из ямы своих привычек…

      пережить бы пятницу да субботу,

      в воскресенье – известно: всегда хреново,

      да и понедельник облегчения не приносит.

      я делаю шаг, чтобы сделаться новой,

      спотыкаюсь. оказывается – осень.

      порошит дороги листвой опавшей,

      красит все соразмерно своим желаньям,

      будь серьезнее, ешь на завтрак кашу,

      не скучай по мне. до свидания.

      Кто против нас

      дымно в городе, льётся дым через окна,

      погружённая в вечность, машет хвостом сорока,

      ель колышется, щекочет небо ветвями,

      мы сидим в тишине, и тишина – с нами.

      пусто в городе, и пустота хлещет

      крупными каплями, стекающими на плечи,

      дверь скрипит, подгоняемая ветрами,

      мы сидим у огня, и огонь – с нами.

      в городе жар, но от него не хуже,

      время пятится, затягиваясь все уже,

      дни сторонятся, сменяются вечерами,

      мы – середины мира, и целый мир – с нами.

      монстры в городе, и эти монстры – люди,

      желчь и зависть, месть на остывшем блюде,

      со всех сторон глазеют тысячи тысяч глаз.

      мы сидим средь людей, и они – против нас.

      Искупление

      пускай летит ирония, не став моим коньком,

      пускай дрожит в агонии и плещет кипятком

      в унылые и тухлые мозги, умы, сердца,

      пусть хлещет, валит, бухает, стираючи с лица

      серьезные и мерзкие, гримасы, маски, фарс,

      пусть бьет смешно и дерзко, и не жалея вас.

      пускай клокочут яды, желчь льётся через край,

      вы все! чему вы рады? вам обещали рай?

      бессмертные, распутные надежды на блага,

      пусть похоти минутные наставят вам рога,

      слов цианистый калий пусть льётся со страниц

      и смрадом гениталий вас ниспровергнет вниз.

      бездельные, бесцельные, кто выдумал вас всех?

      и ангелы, и демоны поднимут вас на смех.

      вы, жалкие, никчемные, ведомые деньгой,

      плетётесь, обреченные, под божьею ногой,

      забытые, ненужные, пусть вас сразит грозой,

      и выплеснет наружу всю вашу боль слезой.

      быть может, этим методом очиститесь от гнусности,

      и голыми обедами избавитесь от грузности

      мозгов своих прочищенных, зашоренных и выстланных,

      порабощенных вымыслом никчемного правительства,

      пускай посыпет небо вас солью перемен,

      и вы, глаза открывшие, подниметесь с колен.

      восстанете, уставшие извечно быть рабами,

      и, точно звери падшие качнете головами,

      стряхнув туман и пелены, оглянетесь вокруг,

      и жить так, как вам велено, все прекратите вдруг.

      пусть льётся жесть и ненависть, пусть льётся яд и кровь,

      пускай впервые венами пропустите любовь,

      огромную и зрелую, любовь к себе и ближнему,

      к земному и небесному, к простому и всевышнему.

      и