Снова стать маленькой. Марина Тмин

ются мотками,

      жизнь – игра, где идут ва-банк

      признанные лучшими игроками.

      вот я стою, вещаю свою историю,

      ветер носится по вокзалам.

      рассказываю: в моем имени – море,

      я буду счастливой. мне мама сказала.

      Я сама.

      кто-то прячет за пазуху, я – за коленку,

      кому-то хрен да маленько, мне – хлеб да маленько,

      от папы досталась фамилия Коваленко,

      да и ту я быстренько поменяла.

      кто-то меняет простыни, я же меняю страны,

      жизнь оказалась штукой смешной и странной,

      понимаешь, оказываясь за океаном:

      лучше много и хорошо, чем хорошо, но мало.

      лучше все время рядом, чем никогда не спорить,

      лучше большая радость, чем небольшое горе,

      лучше сидеть сухим, чем лезть в ледяное море,

      и лучше простуда, чем диарея.

      кто-то корпит усердно, я же – храплю усердно,

      кто-то ждёт пятниц, я выбираю среды,

      лучше немного пользы, нежели много вреда,

      чаще всего не так, но я ни о чем не жалею.

      Разговор в темноте.

      не оставаться ни минутой дольше,

      чем был отпущен срок и не спускать курок.

      не возвращаться, не хотеть вернуться,

      не распрощавшись уходить во тьму,

      не разглядеть попытку улыбнуться,

      не доверять на свете никому.

      не раздеваться, так поговорить,

      в пальто, не заходя за рамки коридора,

      чтобы не видеть, как привычно и светло

      становится за неподнятой шторой.

      чтобы не знать, что за окном зима,

      уставшая, идёт, понурив плечи,

      и глупые безликие дома

      уставились в безмерно долгий вечер.

      чтобы не видеть нерабочий светофор,

      мигающий на темном перекрёстке,

      чтобы не слышать бесконечный разговор

      закрытых магазинов-переростков.

      чтобы не знать, что там творится за дверьми,

      усесться на полу, курить, не тронув выключатель,

      чтоб никогда не видеться с людьми,

      на крайний случай – чтоб не замечать их.

      Сашке. О любви.

      ты пахнешь музыкой, стихами и метро

      накрыв меня с утра своей рукой,

      становишься течением семи ветров,

      и даришь свет, и даришь мне покой.

      ты крепче всех крещенских холодов,

      нежнее, чем шелка,

      дороже всех богатств,

      благодаря тебе я знаю – есть любовь,

      есть счастье, мир, волнение и страсть.

      и я не знаю, где все это раньше было.

      ты пахнешь ладаном, черешнями и мылом.

      я никого так сильно не любила.

      я никогда так сильно не любила.

      Сашке. О значимости.

      ты сам и ветер, и стрела, и лук,

      ты звонкий смех, высокий голос,

      и слезы, и неровный трепет рук,

      и на лицо упавший робко волос,

      ты сам и время, и волна, и чудо,

      ты семя, что упало в чернозём,

      ты – Кришна, Ганди, Шива, Будда,

      ты – порох, спичка, ты – огонь и гром,

      в тебе начал начало и конец концов,

      ты – мир, ты – свет, ты – радость и страданье,

      ты молодость, ты – мудрость праотцов,

      ты бесконечная история скитанья.

      ты – рожь и колос, легких взмах ресниц,

      и колесница солнца, и весенний гомон,

      ты муза, и ты пенье птиц,

      ты сплошь любовь, ты вечная свобода.

      ты – дом, покой и запах книжной пыли,

      ты знойный жар и холод тысяч стуж,

      не важно, кем ты был и кем мы оба были,

      ты – все мое, мой друг, мой брат,

      мой муж.

      Про современное положение вещей

      знаешь, милый, мне часто снятся дурные сны,

      про то, что зима не кончится, и что не будет весны,

      про то, что чужие люди спят на нашей кровати,

      женщины с пустыми лицами мои надевают платья,

      что деньги становятся вдруг центром нашей вселенной,

      что море выше голов, и больше не по колено.

      что мы отреклись от веры в карму, людей и чудо,

      что ты говоришь: «я любил так сильно. но больше любить не буду».

      знаешь, милый, я часто вижу войну во