Снова стать маленькой. Марина Тмин

бы ничего, если б хоть кто-нибудь

      сумел бы их направить на адекватный путь.

      вначале было слово, и слово было «бог»,

      и бог создал Америку, но одолеть не смог.

      Перуанские пляжи.

      представьте Сочи без единого ресторана,

      без магазинов, лавочек и таксистов,

      только разруха, серость, пыль и бураны,

      пеликаны да пустующая пристань.

      вот вам – достовернейшая картина

      перуанского побережья, хоть плачь, хоть смейся,

      горы, бедность, пластиком заваленные равнины,

      падай в холодную грязную воду и с веками слейся.

      пройдись по улицам с фасадами обветшалыми,

      приглядись, как люди живут, едят и общаются,

      и собственные проблемы покажутся нелепыми, малыми

      в сравнении с перуанским умением вести хозяйство.

      Пунта дель Дьябло.

      туристическая деревня, пустующая в несезон,

      сосновый лес, подбирающийся к воде вплотную,

      ни асфальта, ни супермаркетов, ни каких-либо модных зон,

      только псы, нарушающие тишину ночную.

      только крошка-причал с парой рыбацких лодок,

      памятник неизвестному, неизвестно зачем поставленный,

      невозможно вычислить ни страну, ни город, ни время года,

      и время, тягучее, точно мазут расплавленный.

      и вода – чуть дотронешься, сразу же сводит скулы

      и закаты, яркие, пробивающиеся сквозь еловые лапы

      и в любую погоду в воде – серферы и акулы,

      и любое время – время любить и плакать.

      Бесконечные города

      в моем Берлине всюду звуки техно,

      и молодость, и вечный шум шоссе,

      и парки утром пьяные в росе,

      и солнце падает на купол Рейха.

      в моем Париже кислое вино,

      Монмартр, Лувр, бедные кварталы,

      сады, соборы, замки и вокзалы,

      закрыть глаза и медленно идти на дно.

      в моей мечте, в далеком знойном Рио,

      все пьяно, весело, нелепо и смешно,

      не жизнь – там карнавал сплошной,

      и льются тонны ледяного пива.

      в моем родном, названном в честь Петра,

      уютно, громко и до слез знакомо,

      все – часть меня, и все давно как дома,

      мосты, рассветы, холод и ветра.

      в моем Таиланде – золото и храмы,

      в Ханое – грязно, в Лиме – суета,

      такие разные, такие схожие места,

      такие разные и вечные мы сами.

      Стихотворение без конца.

      чувства, к слову, застегиваются на зиплок,

      чтоб никто не увидел, не уволок,

      чтобы больше никто таких чувств не смог

      раздобыть себе,

      чтоб сидели все в зависти и злобе,

      чтобы блюз вечерний на ржавой печной трубе,

      чтобы город стал наконец тебе

      хоть слегка родней,

      чтобы нерв не пружинил, когда говоришь о ней,

      чтобы не делалось тошно, если делается темней,

      но ещё не горят фонари,

      чтобы любовь проживала все тридцать три,

      (а не три), как всем Бегбедер говорил,

      закрывай свои