Ильза Янда, лет – четырнадцать. Кристине Нёстлингер

и вылила его на пятно, но в растворителе, оказывается, есть ацетон, а от него сошла полировка, и опять получилось пятно, только еще больше.

      – Ну вот, поправила дело, растяпа! – прорычала Ильза.

      Никогда я не могу как следует разозлиться. Даже если со мной вот так обращаются.

      Я сказала:

      – Да не волнуйся ты! Я скажу маме, что это я виновата.

      – Спасибо, обойдемся!

      Она сказала это как-то так, что я поняла – нет, это она не воображает, это она всерьез.

      – Но ведь мама знаешь как разойдется! Жутко! – сказала я.

      – Ну и что? Пусть ее! Если мне это чересчур надоест, я вообще уйду!

      До меня даже не сразу дошло. Я подумала, что она тогда просто уйдет в другую комнату. Или в туалет. Я и сама там часто отсиживаюсь, когда мама слишком долго меня ругает.

      Но тут Ильза сказала:

      – Я и так сыта по горло. У меня это все давно уже вот где сидит! Прямо хоть ори!

      Я принесла из кухни мокрую тряпку и вытерла письменный стол. Красивее он от этого не стал.

      – Куда же ты собираешься уйти? – спросила я.

      – Да тут тысяча возможностей, тысяча!

      Но прозвучало это так, будто ни одной возможности она назвать не могла. И я не стала ее больше расспрашивать.

      Я, наверно, не с того начала.

      Я хочу написать про Ильзу. Надо, пожалуй, сперва описать, как Ильза выглядит. Это ведь очень важно.

      Ильза красивая. Не то что хорошенькая, или миловидная, или как там еще говорят. Она красивая. Вся, сверху донизу. От прямого пробора на голове до пальцев на ногах с педикюром у нее нет ничего, что не было бы красиво.

      У нее очень густые каштановые волосы, прямые, гладкие, до плеч. Ни разу еще у нее на лице не выскочил ни один прыщик. Глаза у нее серые, с зелеными точками. А нос совсем маленький. Она очень тоненькая, но грудь у нее высокая, конусом. Талия у нее всего сорок шесть сантиметров, и ее учитель рисования вычислил, что все пропорции у нее в точности, как у греческих статуй. Я могла бы исписать еще много страниц, рассказывая про внешность своей сестры. Про ее белые зубы и длинные ресницы, и про ноги, о которых Ганси говорит, что это «не ноги, а дивный сон». Но все равно это не главное. А главное – вот что: в Ильзе есть что-то, чего нет во всех других. Я уже сколько раз это замечала! Когда я на большой перемене захожу к ней в класс, там стоят у стены, сидят на подоконнике и бродят между рядами больше тридцати девочек. Хорошенькие, так себе и дурнушки. И среди них – Ильза. Но она какая-то совсем другая.

      Герта из Ильзиного класса тоже очень красивая. Но когда Герта надевает старый вылинявший свитер, все это сразу видят. А вот если моя сестра наденет старый застиранный свитерок, этого никто не заметит. Самый дешевенький свитер выглядит на ней как роскошный, самый модный пуловер из гламурного бутика.

      Вот – теперь я знаю!

      Моя сестра Ильза как будто сошла с рекламы. Только, конечно, не рекламы стирального порошка или там яичной лапши высшего сорта. Она – из рекламы дорогих духов и спортивных автомобилей для молодых людей. Принцесса кока-колы и мартини