Тараканы. Ю Несбё

просто пожелал Харри успеха. По его голосу было понятно, что он не очень-то любит автоответчики.

      Харри упал на кровать, не зажигая света. Он так и не купил себе шесть банок пива. Шприцы с витамином В₁₂ лежали в чемодане. После запоя в Сиднее он вообще не мог пальцем пошевельнуть, и всего лишь один шприц поднял его на ноги. Он вздохнул. Когда он принял решение? Когда согласился на эту работу в Бангкоке? Нет, раньше, несколько недель назад, когда он назначил сам себе крайний срок: день рождения Сестрёныша.

      Бог ведает, почему он все-таки решился. Может, ему надоело отсутствовать. Когда день проходит за днем, не оставляя следа в памяти. И все такое. Он терпеть не мог рассуждений в духе старинной комедии про Еппе, который больше не пьет[7]. А просто брал и принимал решения, раз и навсегда. Без всяких компромиссов, без отсрочек. «Я могу завязать хоть сегодня». Сколько раз он слышал это от парней из «Шрёдера», пытавшихся убедить себя, что они не законченные алкоголики? Сам-то он, конечно, законченный, но зато он единственный из них действительно может завязать, когда захочет. До дня рождения еще девять дней, но раз Эуне сказал, что командировка может стать хорошим поводом, то Харри решил начать не откладывая.

      Застонав, он перевернулся на другой бок.

      Интересно, что сейчас делает Сестрёныш, если осмелилась выйти из дома сегодня вечером? И позвонила ли она отцу, как обещала? И сможет ли он действительно поговорить с ней, не ограничиваясь односложными «да» и «нет»?

      Шел уже четвертый час утра, и пусть в Норвегии еще только девять вечера, но Харри уже вторые сутки на ногах, так что заснуть вроде бы не проблема. Но едва он закрывал глаза, как перед ним появлялась фотография маленького голого тайского мальчика, освещенная автомобильными фарами, и Харри снова открывал глаза. Пожалуй, все-таки надо было купить блок пива. Когда он наконец уснул, уже светало, и на Таксин-бридж вновь загудел транспортный поток.

      Глава 9

      Нхо вошел в Управление полиции через главный вход и остановился, увидев, как высокий светловолосый полицейский пытается что-то втолковать улыбающемуся охраннику.

      – Доброе утро, мистер Холе, могу ли я помочь? Харри обернулся. Глаза у него были опухшие и красные.

      – Да, проведи меня мимо этого упрямого осла. Нхо кивнул охраннику, и тот посторонился, пропуская их.

      – Он утверждает, что не помнит меня со вчерашнего дня, – возмущался Харри, пока они ожидали лифта. – Черт побери, разве он не должен помнить хотя бы то, что было вчера?

      – Не знаю. Вы уверены, что вчера дежурил именно он?

      – Во всяком случае, кто-то очень похожий на него.

      Нхо пожал плечами.

      – Может, для тебя все тайцы на одно лицо? Харри уже собрался ответить, когда заметил на губах Нхо язвительную улыбочку.

      – Вот именно. А ты пытаешься объяснить мне, что мы, белые, для вас тоже все одинаковые?

      – Да нет. Мы видим разницу между Арнольдом Шварценеггером и Памелой Андерсон.

      Харри широко улыбнулся. Ему

7

Имеется в виду монолог пьяницы Еппе из комедии норвежско-датского писателя Людвига Хольберга «Еппе с горы» (1720).