Тараканы. Ю Несбё

повернул голову и, соглашаясь, улыбнулся в ответ.

      Так вот кто самый известный норвежец в мире. Футболист, нападающий, из английского промышленного города, потеснил всех наших первооткрывателей, художников и писателей. Поразмыслив немного, Харри решил, что мужчина в лифте по-своему прав.

      Глава 10

      На восемнадцатом этаже за дубовой дверью и двумя кордонами секьюрити Харри нашел наконец металлическую табличку с норвежским геральдическим львом. Женщина за стойкой, юная миловидная таиландка с маленьким ротиком, еще меньшим носиком и бархатными карими глазами на круглом лице, наморщила лоб, изучая его документы. Затем она сняла телефонную трубку, тихонько произнесла три слога и положила ее.

      – Кабинет мисс Виг второй справа, сэр, – сказала она с такой очаровательной улыбкой, что Харри подумал было, а не влюбиться ли в нее с первого взгляда.

      – Войдите, – раздался голос из-за двери, когда Харри постучал.

      В кабинете, склонившись над большим письменным столом красного дерева, сидела Тонье Виг, погруженная в свои записи. Она подняла на вошедшего глаза, слегка улыбнувшись, стремительно встала со стула – высокая, худощавая, одетая в белый шелковый костюм, – и протянула Харри руку для приветствия.

      Тонье Виг представляла собой полную противоположность секретарше-таиландке. Казалось, на ее продолговатом лице сражались за место нос, рот и глаза, и верх, судя по всему, одержал нос. Он напоминал какой-то узловатый корнеплод и обеспечивал минимум пространства между огромными, сильно подведенными глазами. Не то чтобы фрёкен Виг была страшненькая, нет, некоторые мужчины даже взялись бы утверждать, что ее лицо отличается своеобразной классической красотой.

      – Как мило, что вы наконец здесь, инспектор. Жаль только, что по такому печальному поводу Харри едва успел коснуться ее костлявых пальцев, как она отдернула руку.

      Она спросила, устраивает ли его посольская квартира, а в конце поинтересовалась, чем ему может помочь она лично или кто-то из других сотрудников посольства.

      – Мы все очень хотим покончить с этим делом как можно скорее, – сказала она и потерла крыло носа, осторожно, чтобы не размазать макияж.

      – Я понимаю.

      – Для нас это были тяжелые дни, и возможно, мои слова прозвучат жестоко, но жизнь идет своим чередом, и мы вместе с ней. Люди думают, что дипломаты только и делают, что ходят по приемам, пьют коктейли и развлекаются, но должна вам сказать, что это не соответствует действительности. Как раз сейчас я занимаюсь нашими согражданами: у меня восемь норвежцев в больнице и шестеро – в тюрьме, причем четверо из них сидят за хранение наркотиков. Газетчики из «Вердене Ганг» звонят каждый день. Оказывается, одна из заключенных ждет ребенка. А в прошлом месяце умер один норвежец в Паттайе: выпал из окна. Два трупа за год. Масса хлопот. – Она удрученно покачала головой. – Пьяные матросы и торговцы героином. Вы еще не видели местных тюрем? Ужасное зрелище. А если кто-то теряет паспорт, думаете, у него есть страховка или деньги на обратный билет? Конечно нет, обо всем должно позаботиться посольство. Ладно, вернемся к делу.

      – Как я понимаю, именно к вам автоматически переходят обязанности