Грешники. Алексей Чурбанов

не по утрам, умоляю!

      – Сейчас буду любоваться.

      Лена проскользнула в комнату и включила бра.

      – Можно и без зеркала любоваться, – Шажков поймал её сзади за плечи, лёгким движением развернул и поцеловал. В груди у Вали что-то ёкнуло, и елеем разлилась давно позабытая нежность. Он явственно почувствовал, как прямо здесь и сейчас в нём пробуждается новый Шажков: несущий ответственность – за себя, за Лену Окладникову, за весь мир. Лена, скрывая быстрое дыхание, прошептала: «Раздевайся, Валя. Мы дома. У нас праздник».

      Пока она хозяйничала на кухне, Шажков, устроившись на низкой тахте, с интересом осмотрелся. Напротив тахты – тумба с большим телевизором. Рядом – письменный стол, а на нём знакомый ноутбук, несколько раскидистых тропических растений в керамических горшках на подставке у окна. Дверь в смежную комнату, судя по всему, заперта. Там, скорее всего, вещи хозяев.

      – Что будем пить? Шампанское? – спросила Лена, подкатывая к тахте сервировочный столик, в центре которого расположилась круглая приплюснутая пасха с воткнутой свечой, рядом – высокий кулич, а вокруг – блюдца с закуской.

      – Шампанское обязательно. А крепкие ты не пьёшь?

      – Пью коньяк.

      Шажкова как током пронзило: «Коньяк в машине забыл!»

      Окладникова уговаривала: «Не ходи» – но Валентин настоял и стал надевать пальто.

      – Хорошо, а я тогда пока душ приму. На ключи, – Лена положила Вале на ладонь тяжёлую связку и со словами «я быстро» скрылась в ванной.

      Улица удивила тишиной. Шажков привык к тому, что даже внутри глубокого двора на Ваське днём и ночью слышен гул большого города. Тишину нарушило шипение, и прямо перед Валей на дорогу, мелко семеня, выбежала полосатая кошка. Она замерла на секунду и громадными прыжками бросилась под машину. Из куста неторопливой львиной походкой вышел рыжий кот, сел посреди дороги и стал вылизываться.

      «Сейчас запоют, – подумал Шажков и на всякий случай шуганул кота. – Так же и мы… – с некоторой неприязнью подумал он. – Или не так?»

      – Нет, – вслух произнёс он, – мы не так. Мы с любовью.

      Ему самому забавно было услышать слово «любовь» в собственных устах. Любить ему приходилось, но вот вслух признаваться… Ну, разве только в подпитии. Да наверняка ещё и не тем, кому надо бы.

      Шажков хотел немножко прогуляться: пусть себе девчонка поплещется, чего торопить-то. Но в голове завертелись, сменяя друг друга, определенного рода мысли и фантазии, и он решил возвращаться.

      Дальше всё происходило быстро и неотвратимо. Они выпили по бокалу шампанского, и этого хватило для того, чтобы снять последние сомнения. Представления Валентина о раскрепощающих разговорах, об изящном заигрывании в танце, наконец о прелюдии, открывающей путь страсти, оказались посрамлёнными при первом же нечаянном взаимном прикосновении. Шажков и Окладникова попросту были сметены любовью, как ураганом. Лена еле успела прошептать: «Ты можешь, можешь, я защищена!»

      Два тела, в мгновение ока освободившись от одежды, как от скорлупы, превратились в одно. Они, казалось, взлетели