Грешники. Алексей Чурбанов

шепнула ему Лена. – Иди, вон хвостик очереди.

      – А ты?

      – Я за тобой.

      Валентин прикинул, сколько человек перед ним: четыре-пять, хотя сбоку пристраивались две старушенции, которым, видимо, принято было здесь уступать. Прикинул Валя и расстояние от исповедующегося до ожидавших в очереди. Метра три. Нормально. Вполголоса можно говорить – никто не услышит. Кроме отца Владимира, конечно. Священнику на вид было лет сорок. Не седой ещё и не толстый. Лицо моложавое, но усталое.

      – Постится, наверное, – подумал Валентин, – ну ничего, через пару часов разговеется. И мы разговеемся.

      Шажков подумал об этом, и ему тут же стало неприятно, так как поста он не соблюдал.

      – Лен, а прощения просить у очереди нужно? – спросил он стоявшую сзади Окладникову.

      – Необязательно, – шепнула Лена, – я не прошу.

      – Почему?

      – Стесняюсь.

      – Ну, я тоже не буду.

      Очередь двигалась медленно, но тем не менее Шажков всё ближе и ближе подходил к отцу Владимиру. Он повторял про себя грехи, иногда подглядывая в бумажку, которую держал в левой руке, правая была освобождена для крёстного знамения. Чем дальше, тем больше всё это напоминало Шажкову очередь на казнь. Вот и старушонки проскочили. Впереди остался только пожилой мужчина с благородной седой шевелюрой прямо на уровне глаз Валентина. Шажков оглянулся и не сразу увидел Лену. Её оттеснили назад две полные женщины средних лет. Валентин осторожно, чтобы не задеть окружающих, помахал Лене рукой, но она сосредоточенно стояла, опустив глаза.

      Вот и седой мужчина двинулся вперед. Валентин теперь стоял первым и ощущал себя на краю разверзшейся пропасти. Или вроде парашютиста у открытой двери самолёта, как в кино показывают: «раз, два, три… Пошёл!» Ему показалось, что он качнулся вперед и тут же оказался рядом со священником.

      – Грешен… – перекрестившись, хриплым голосом начал Шажков, и его настиг неожиданный приступ кашля.

      – В первый раз? – воспользовавшись образовавшейся паузой, спросил отец Владимир.

      – Да, – сокрушённо ответил Шажков.

      – Как вас зовут?

      – Валентин.

      – Раб божий Валентин, соблюдали ли вы пост?

      – Не совсем (врать нет смысла!)… точнее, совсем не соблюдал.

      – Знаком ли вам покаянный канон?

      – Да, читал, – ответил Валя, – понравилось…

      – Сегодня Великий праздник, – сказал священник и помолчал. – Вон какая очередь. Боюсь, что не успеем мы с вами хорошо поговорить, – и снова помолчал. Потом, видимо, приняв решение, сказал: – Приходите в любой будний день. Попоститесь прежде, как положено. Поговорим, и я вас исповедую. Хорошо?

      – Хорошо, – барабанным голосом ответил Валентин.

      – Со службы сейчас не уходите.

      – Да, – и Шажков, отойдя на шаг вправо и повернувшись, стал осторожно пробираться сквозь толпу в центр храма.

      До него постепенно стало доходить, что произошло: исповеди не получилось, грехи с него не сняли.

      Окладникова