Исследователь. Кэтрин Ранделл

Макс укусил его за руку, Кон назвала Макса испорченным мальчишкой, и Макс укусил Кон за голень.

      Не успела Кон укусить Макса в ответ, как из-за деревьев выскочила Лайла. Глаза выдавали ее радость.

      – Слава богу! Я думала, что заблудилась! Я где-то пропустила поворот, – сказала она. Ее дыхание было прерывистым, а лоб блестел от пота. Она превратила свою майку в мешок, который держала обеими руками.

      – Ты нашла еду? – спросила Кон.

      – Да, – ответила Лайла, но затем ее честность взяла верх и она добавила: – Почти.

      Она открыла импровизированный мешок и высыпала на траву целую кучу стручков.

      – Не во всех есть отверстия для личинок, – сказала она. – Но я подумала, что какао-бобы нам тоже не помешают.

      Она принялась ломать стручки ногтями. Фред взял один из стручков и заметил в нем две дырочки:

      – Здесь что-то есть.

      Он встряхнул стручок, но из него ничего не выпало. Тогда он сунул палку в дырку и снова встряхнул стручок – у него на ладони оказалась жирная личинка сантиметра два длиной.

      – Ура! – воскликнула Лайла. – Эту личинку можно есть!

      – Хорошо, – солгал Фред.

      Личинка лежала на его руке: она не двигалась, но, казалось, слегка пульсировала. Он понюхал ее.

      – Давай же, – сказал Кон. – Это ты предложил.

      – Фу… – Фред зажал нос, собрался с силами и откусил половину личинки. Она была мягкой, но внутри как будто состояла из песка. Фред содрогнулся от хруста новой пищи на зубах и с трудом сглотнул. – На вкус немного похоже на шоколад.

      – Правда? – спросила Кон, которая всем своим видом демонстрировала, как скептически она настроена. Недоверие выражали даже ее уши, хотя и непросто заставить их выражать хоть какие-то эмоции.

      – Но больше похоже на грязь, – признался Фред. – Арахис и грязь.

      Вскоре личинки уже лежали перед ними розоватой пирамидой. Фред старался радоваться, что у них вообще есть еда. У него не слишком получалось.

      Лайла взяла три самых пухлых личинки и протянула их Максу.

      – Нет! Это не еда. Макс ест только настоящую еду. Мама говорит, что насекомых есть нельзя.

      Лайла вздохнула:

      – Он говорит о себе в третьем лице, когда нервничает.

      – Макс не нервничает, – возразил Макс. – Макси просто хорошо себя ведет.

      Он потер порез на колене и начал икать.

      – Я хочу домой, – сказал он.

      – Я знаю, – ответила Лайла и притянула его ближе. – Но другой еды у нас нет. Делать нечего, Макси.

      Он оттолкнул ее и ногтем ковырнул порез у нее на щеке.

      – Я все маме расскажу!

      – Но мамы здесь нет! – Лайла моргнула и запястьем утерла нос.

      – Может, поджарить их? – предложил Фред. – И сделать из них блин?

      – Поджарить на чем? У нас нет сковородки, – заметила Кон.

      – Но у нас есть камни, – сказала Лайла. Она протерла лицо своей кофтой, отчаянно стараясь не унывать. – Можно сделать шоколадные блинчики. Или вроде того.

      – Или вроде того, – кивнула Кон. – Исключительно вроде.

      Костер

      Смешав