Новое сердце. Джоди Пиколт

что? – сказала я, когда она сняла трубку. – Я выиграла.

      – Мэгги, это потрясающе! Я так тобой горжусь. – (У меня чуть екнуло сердце.) – Что ты выиграла?

      – Мое дело! То, о котором я тебе рассказывала за обедом в прошлые выходные.

      – То дело против колледжа общины, чьим талисманом был индеец?

      – Коренной житель Америки. Вот и нет, – ответила я. – То дело я проиграла. Я говорю о деле с клятвой. И… – я выложила свой главный козырь, – думаю, сегодня меня покажут в новостях. В суде было полно камер.

      Я услышала, как мама отбросила телефон, громко сообщая сотрудникам о знаменитой дочери. Усмехнувшись, я дала отбой, но сотовый зазвонил снова.

      – Во что ты была одета? – спросила мама.

      – В костюм «Джонс Нью-Йорк».

      Моя мать помедлила.

      – Не тот, в узкую полоску?

      – К чему ты клонишь?

      – Просто спрашиваю.

      – Да, в узкую полоску, – подтвердила я. – А что с ним не так?

      – Разве я сказала, что с ним что-то не так?

      – Можно было и не говорить. – Я объехала притормаживающую машину. – Мне пора.

      Я дала отбой, чувствуя, как щиплет глаза от слез.

      Телефон зазвонил вновь.

      – Твоя мама плачет, – сообщил отец.

      – Ну, теперь нас двое. Почему она не может просто порадоваться за меня?

      – Она радуется, детка. Она считает тебя чересчур требовательной.

      – Я – чересчур требовательная?! Шутишь?

      – Спорим, мать Марсии Кларк спрашивала дочь, что та надела на суд над Симпсоном, – сказал отец.

      – Спорим, мать Марсии Кларк не дарит дочери на Хануку видео с гимнастическими упражнениями.

      – Спорим, мать Марсии Кларк ничего не дарит ей на Хануку, – со смехом произнес отец. – Если только рождественский чулок, набитый дисками с фильмом «Фирма».

      Мои губы тронула легкая улыбка. В трубке на заднем плане послышались нарастающие крики младенца.

      – Ты сейчас где?

      – На обрезании, – ответил отец. – И я, пожалуй, пойду, потому что моэль косо на меня посматривает. Уж поверь, не хочу его отвлекать перед процедурой. Перезвони мне позже, чтобы рассказать все подробности.

      Я отключилась и бросила телефон на пассажирское сиденье. Мой отец, занимавшийся изучением еврейского законодательства, всегда хорошо умел различать полутона между черно-белыми буквами. Моя мать, с другой стороны, отличалась удивительным талантом испортить знаменательный день. Я въехала на подъездную дорожку и вошла в дом, где прямо за дверью меня встретил Оливер.

      – Мне нужно выпить, – сказала я ему, и он поднял ухо, потому что, в конце концов, было всего лишь без четверти двенадцать.

      Я сразу подошла к холодильнику. Вопреки тому, что, вероятно, представляла себе моя мать, там были лишь кетчуп, стручковый перец в банке, морковь для Олли и йогурт со сроком реализации со времен администрации Клинтона. Я налила себе бокал шардоне «Йеллоу Тэйл». Мне хотелось немного расслабиться, перед тем как я включу