Последняя любовь президента. Андрей Курков

«электрокозла» с рдеющей, разливающей раскаленное тепло спиралью, могло бы вдохновить любого художника на достойный натюрморт.

      – Сюда никто не придет? – спрашиваю я.

      – Нет, начальник погнал к любовнице, а мастер – в запое. Раньше чем через три дня не появится.

      Бутылка десертного вина выпивается быстро. Продавленная кушетка застилается тремя слоями брезента, чтобы вырывающиеся пружины не поцарапали наши бедра. Ради смеха я беру к нам под старый полосатый плед протез ноги и по очереди глажу ножку Нади и будущую ногу какого-то инвалида. Нам смешно, тепло и весело.

      – Ты жениться не хочешь? – спрашивает меня Надя.

      – На тебе?

      – Ну да!

      – И что мы потом с тобой будем делать?

      – То же самое! – Надя весело улыбается.

      – Тогда зачем жениться? – смеюсь я.

      И мы оба смеемся. Я выбрасываю из-под пледа протез. Он с грохотом падает на деревянный пол мастерской.

      – А чего у тебя такая маленькая грудь? – спрашиваю я.

      – Лучше маленькая и твердая, чем большая и вялая! Поцелуй ее! Нежнее! Нежнее! Еще нежнее!

      Я учусь. Хотя должен бы уже все уметь.

      – Вот так! Вот так! – шепчет она. – А теперь тут! – И ее рука уводит мою руку вниз к ее бедрам.

      Как легко повиноваться женщине! Легко и естественно!

      Кто-то стучит в окно. Я замираю. Останавливаю взгляд на старом зеленом абажуре, объясняющем загадку зеленоватого света в окне. «Надо было выключить», – думаю я.

      – Кто там? – кричит Надя.

      – Вася есть? – прорывается внутрь хриплый мужской голос.

      – Он дома, в запое! – кричит в ответ Надя.

      Я поднимаюсь. Обхожу «электрокозел» и выключаю свет. Теперь все освещено раскаленной спиралью обогревателя.

      Снова ныряю под плед. Замечательный зимний вечер продолжается. И мне не жаль, что, стремясь сюда, я столько раз падал и набивал синяки. Спуск может быть труднее подъема. Было бы ради чего или кого спускаться!

      43

      Аэропорт Борисполь. Ноябрь 2003 года.

      Про вчерашний день можно было бы снимать кино. Мы со Светой Виленской возили Диму и Валю по магазинам. Надо было их приодеть перед Швейцарией. Поначалу они оба проявили полнейшее равнодушие к «haut couture», но Валя «проснулась» первая. Света завела ее в кабинку с зеркалом и заставила примерить коротенькую кожаную курточку с меховым воротничком. Когда Валя вышла в этой курточке из кабинки и нашла взглядом Диму, я все понял. Постепенно и Димка вошел в азарт. Конечно, благодаря Вале. Она сама заводила его в кабинку и заставляла примерять то один костюм, до другой, то свитер, то клубный пиджак. Мы остались без работы. Хотя последнее слово все равно оставалось за нашими кредитными карточками. Светлана победила меня щедростью по отношению к своей сестре – к четырем часам пополудни, по моим подсчетам, она выложила за материальные радости Вали добрых десять тысяч гривен. Я, дойдя до отметки «шесть тысяч», остановился и даже не поддался на совет Светы купить