Боба нет. Мег Розофф

ты не можешь найти милого юношу, который будет готовить тебе, стирать, вообще вести себя как идеальная жена?

      – Не-а. Мне нужен мужчина с широкими плечами и квадратной челюстью. Предпочтительно не голубой.

      – Ты идиот, Мика. Все это кончится слезами.

      – Я знаю, – вздохнул он. – Но попробовать все равно интересно.

      – Ну, может, ты его и получишь. Вдруг он вообще ненавидит женщин. Мне от этого стало бы легче.

      – Мне тоже, сладкая моя.

      К работе Люси вернулась повеселевшей. Работу свою она и вправду любила. Любила животных, любила карликовых коз, кенгуру, комодских варанов, африканских пауков, пингвинов, жуков-навозников и гигантских сверчков. Любила прогуливать лам вдоль ограды зоопарка, любила оделять гиппопотамов белковыми таблетками, попугайским семенем и травой. Она не могла представить себе работу, которая приносила бы ей больше радости и удовлетворения. И если остаться здесь означало вечно увиливать от Люка, что же, ладно, она будет от него увиливать.

      Боб и Экк проникли в зоопарк через турникет для посетителей – и никто их не заметил. Боб получил в будке «Информация» карту и с десяток раз повернул туда и сюда, прежде чем окончательно устремиться в неверном направлении. Он уже начал потеть от неуверенности и тревоги – и безмолвно просить мистера Б о содействии, а между тем Экк укрылся под колючей изгородью и с некоторой нервозностью взирал оттуда на зверей в клетках. Боб снова уткнулся носом в карту, и тут с ним едва не столкнулось рослое жвачное животное с темными карими глазами, поджатыми губами и густым светло-золотистым мехом.

      – Извините, – ахнула смотрительница, натянув красный поводок и принудив ламу остановиться. – Мы не собирались сбивать вас с ног.

      Лама насмешливо ухмыльнулась, а девушка озарилась улыбкой, похожей на свет в конце туннеля.

      – Вы не пострадали?

      Боб улыбнулся тоже, и Люси испытала странное ощущение невесомости – как будто на нее вмиг перестали воздействовать силы тяготения. И заморгала. Он был великолепен. Ослепительно, поразительно великолепен. И словно светился изнутри.

      – Я… мне правда ужасно жаль. Это Иззи – перуанская лама.

      – А я Боб.

      Глаза Боба блистали. Люси! Во плоти! Взгляд ее был тепл и ласков, глаза отливали изумительной лазурной синевой. По всему зоопарку температура подскочила на десять градусов, и с глухими хлопками начали раскрываться бутоны тюльпанов, сразу достигая полного расцвета.

      Моя прекрасная, прекрасная Люси, думал он.

      – Познакомься с Бобом, Иззи. Не хотите прогулять мою ламу, Боб?

      Она протянула Бобу поводок, неспособная прямо взглянуть ему в лицо, рука ее немного подрагивала.

      – Обычно мы приберегаем это удовольствие для детей, однако, – она быстро оглянулась, не видно ли где Люка, – нынче утром школьных экскурсий нет. Попробуйте, вам понравится. Иззи – это нечто особенное.

      Боб принял от нее поводок, взгляд его притянула бледная, влажная кожа ее предплечья. Он испытывал почти неодолимое желание склониться и поцеловать эту кожу, но вместо того провел ладонью по шее ламы, глубоко зарывшись пальцами в