Боба нет. Мег Розофф

не стоило позволять мне пить так много, – сказала она и предприняла отважную попытку улыбнуться.

      – Ну да. Как будто я способен тебя удержать.

      Она тихо застонала.

      – Такой большой красивый мальчик, как ты, – слова ее слегка размазывались, как у терзаемого болью человека. – Против бедной маленькой женщины.

      – Это ты бедная маленькая? – фыркнул Боб. – Послушай, мне пора уходить. Но я должен узнать, что ты собираешься предпринять по поводу моего Экка.

      – Твоего Экка?

      Боб вытаращил глаза.

      – Ты хоть что-нибудь из этого вечера помнишь?

      Она рискнула высказать догадку:

      – Я проигралась?

      – Да.

      – Сильно?

      – ДА.

      – Ну и ладно. – Мона снова закрыла глаза. – Чем мы займемся сегодня? Через минуту мне станет лучше.

      – Мама.

      – Да, дорогуша.

      – Ты отняла у меня моего зверька.

      Веки Моны затрепетали, глаза приоткрылись.

      – Правда? Вот старая дура.

      В глазах Боба полыхнул огонь.

      – Ты отняла моего зверька, и теперь его съедят.

      – Не надо сейчас ничего рассказывать, дорогуша. Еще слишком рано. У меня нет сил.

      – Вообще-то уже полдень. И я хочу получить его обратно.

      Мона вздохнула.

      – Я тебе другого добуду, дорогуша. Экков вокруг хоть пруд пруди, по пятачку пара. Путаются под ногами, точно катышки пыли. – Она нахмурилась. – Во всяком случае, раньше путались. Пока не поползли дурацкие слухи о том, какие они изумительно вкусные.

      Она слабо усмехнулась.

      – По счастью, Хед ничего об этом не знает.

      Боб застонал.

      Мона, ужаснувшись, открыла глаза пошире.

      – Хед знает? Кому же хватило ума проболта…

      Выражение сыновьего лица остановило ее.

      – Ой.

      – Согласно тому, что ты, мама, наплела твоей отборной компании, он не только последний из Экков, но и самое упоительно вкусное блюдо в девяти тысячах галактик.

      – Это было неумно.

      Мона казалась искренне смущенной, впрочем, оставалось неясным, чем именно – нравственной стороной ситуации или несколько подозрительным характером ее уверений.

      Боб вскочил на ноги и принялся снова расхаживать по спальне.

      – Вот и всегда ты такие фокусы выкидываешь.

      – Всегда? – нахмурилась Мона. – Разве я раньше Экков проигрывала?

      Боб остановился. Резко повернулся к ней.

      – Я хочу получить его назад. Хватит меня обирать. – И он сорвался на крик: – ПОЛУЧИТЬ ЕГО НАЗАД!

      – Да, дорогуша. Очень хороший план. Я так и сделаю. Через минуту.

      Хоть бы сын ее не шумел так. А еще того лучше, исчез бы совсем. Ну ничего. Она наденет что-нибудь миленькое, сходит к Хеду, и тот вернет ей Экка. Конечно, вернет.

      А пока хорошо бы позавтракать, это может снять бу́хающую за глазами боль. Она все уладит, разберется со вчерашней игрой. Но только когда перестанет болеть голова. И когда Боб прекратит орать на нее. Когда она снова придет в себя.

      Впрочем,