Потерянные имена, чужие тени. Ярослава Осокина

достичь здесь (до того момента когда встретил сразу две ходячих загадки) произошло только благодаря этому неуемному качеству.

      – Раду мне заявил… заявил, что… боже, и звучит-то как, не повторить, – с отвращением перебил сам себя Корнелий, потом вздохнул. – Будто бы его убили охотники… те самые, как вы говорите, кукушечьи стражи. Что это он имел в виду?

      Если бы он не следил внимательно за Тию, то и не заметил бы. Совсем немного дрогнули узкие плечи, и на миг Тию прикрыла глаза.

      – Раду… сказал?.. Я и не думала, что он вам так доверяет, – Тию нахмурилась, прикусив губу.

      Будто лишнее произнесла.

      Некоторое время она молчала, опустив глаза вниз. Бесцельно теребила рукав белой рубашки, которую зашивала до разговора.

      – Господин Тенда, – наконец сказала Тию, – если вы не возражаете, давайте выйдем в сад. Мне отчего-то не хочется говорить об этом здесь.

      Корнелий невольно огляделся: оранжерея была пуста и тиха.

      – Что ж, – сказал он, вставая, – я не против. Но вы не замерзнете?

      Тию покачала головой и достала из корзины с шитьем, стоявшей у ее ног, теплую коричневую шаль.

      В саду было прохладно. Осеннее солнце заливало деревья и заросшие дорожки, а слабый ветер изредка шуршал в густом покрывале опавших листьев.

      Тию некоторое время шла молча, и Корнелий не торопил ее, ему казалось, что лишнее слово сейчас – и загадка Раду снова ускользнет от него.

      – Раду иногда путается, и меня это страшит, – сказала Тию. – И пусть бы только эта маскировка, я понимаю, для чего она нужна. Нас не единожды спасало то, что Раду выглядит мужчиной, но он… она… и в самом деле, как мне кажется, думает, что она мужчина. И считает, будто бы тогда, год назад, его убили охотники. Не настоящие, которые за ведьмами охотились, а те, что новому королю служили, доносили, следили и убивали несогласных.

      Тию вздохнула, сильнее запахнув на груди шаль.

      – И дело в том, что тогда Раду действительно был убит. Только не мой брат… то есть, не она, а настоящий Раду, чье имя потом она себе взяла… И в то же время тот человек, который пришел за мной потом, был Раду. Когда я думаю об этом, мне страшно.

      И вконец запутавшийся Корнелий едва расслышал тихие слова Тию «Поэтому я стараюсь об этом вовсе не думать».

      – Я слушала его сердце по ночам, – понизив голос, сказала Тию. – Не могла спать, боялась и не понимала. Но сердце бьется. Его сердце бьется, и если он поранится, то идет кровь. И вы ведь медикус… вы бы поняли, правда, если бы это был неживой человек?