Держава том 1. Валерий Аркадьевич Кормилицын

его руку. Простому батюшке. Вот оно – чудо! Ведь предо мной епископы потеют от страха…».

      «Мне обязательно следует увидеть преподобного и помолиться с ним, – решил император. – Не за себя… За Россию!» – велел пригласить к себе отца Иоанна.

      В отличие от Победоносцева, он сразу приказал провести в кабинет священника и встретил его стоя, как особу, равную по значению себе. Государь поклонился святому отцу и произнёс:

      – Я не смел сам пригласить вас в такой далёкий край России, – мучился он от одышки, но продолжал, – однако, когда великая княгиня Александра Иосифовна предложила мне пригласить вас в Ливадию, я с радостью согласился на то и благодарю, что вы прибыли.

      При виде государя отец Иоанн понял, что он обречён.

      Братья царя, его жена и племянники были убиты горем. Они собирались в гостиной первого этажа и вели бесконечные разговоры об умирающем императоре.

      Лишь Николай с невестой, стараясь не попадаться на глаза родственникам, предавались своему счастью. Они уходили на берег моря и там украдкой целовались, загораживаясь зонтиком от случайных свидетелей.

      Николай любовался высокой голубоглазой девушкой в белом платье, а она восторгалась его открытым лицом и мягкой, немного робкой, но такой обаятельной улыбкой.

      «Как мой Ники нежен и прост, готов любить каждого…».

      – Ники, как ты жил без меня? – бросив пиджак на плоский, нагретый солнцем камень, сидели на нём, любуясь морем.

      – И грустно, и весело… Ездил верхом, танцевал на балах, слушал оперу, посещал балет и театр, и ждал.., ждал.., ждал!

      – И что же ты ждал? – жмурилась она от солнца и счастья, почти угадывая ответ.

      – Ждал тебя… Я всё это время ждал Тебя!!! – кричал он морю, солнцу, ветру и чайкам.

      Она шутливо закрывала ему рот рукой в душистой перчатке.

      – Ждал Тебя, – поцеловав её пальцы, и чуть отстранив её руку, вновь кричал он.

      – Тише! Тише! – задыхалась она от счастья, от его рук и губ. – Ну, расскажи! Расскажи! Расскажи о себе?! – просила она.

      – Да особо нечего рассказывать. Жизнь без тебя была глупа, безумна, бездарна и пуста. Но я не знал этого и жил… Зимой катался на коньках, наслаждаясь морозом. В сумерках ужинали в полутёмной гостиной, и я летел на балет или в оперу, или в театр. Мне нравились «Евгений Онегин» и «Борис Годунов». Я наслаждался «Спящей красавицей» Чайковского…

      – И до меня дошли уже слухи, – несколько сухо произнесла Алиса, – что наслаждались вы и балеринами, – увидела краску на щеках жениха. – Вот, сударь, вы и покраснели…

      – Всё это было до вас.

      – И что же было? – совсем сухо спросила она.

      – Матильда Кшесинская. Но я не любил её. Она мне просто нравилась. Помнишь, я давал тебе читать свой дневник. Там всего-навсего и было написано: «Положительно Кшесинская меня очень занимает».

      – Конечно, помню, – перестала она чертить зонтом на песке, – а дальше следует надпись: