Держава том 1. Валерий Аркадьевич Кормилицын

и она ждёт не дождётся окончания церемонии.

      – Ири-и-ина-а Аркадьвна-а, вы не правы-ы-ы, – нараспев произнёс Максим Акимович, – просто царица шокирована поведением некоторых светских львиц. Слышал однажды, как она произнесла: «Головы молодых дам Петербурга не заняты ничем, кроме молодых офицеров».

      – И генералов! – докончила Ирина Аркадьевна.

      – Генералы защищают Русь-матушку от Запада, – высказал своё мнение Максим Акимович и глянул на брата.

      – Мы видим, как живёт Запад, а что Россия? Россия отсталая страна, – перебил старшего младший брат.

      – Россия – великая держава. Просто она идёт своим путём. Вспомни, Георгий, этого баламута, Герцена. Не успел помотаться по заграницам, как пережил глубокое разочарование и восстал против западного мещанства. Оказалось, что средневекового рыцаря заменил лавочник… В русском мужике он видел спасение от торжествующего мещанства.

      – А ты вспомни Чаадаева: «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, но есть ещё более прекрасное – это любовь к истине… Не через родину, а через истину ведёт путь к небу». Я тоже по-своему люблю Россию, но вижу, что народ наш ленив и необразован.

      –А в то же время, поди, глянь на дворцы, которые он возвёл, и вспомни наших художников и писателей…

      – Народ наш жесток и буен…

      – Вот община и сдерживает эти черты, призывая к доброте.

      – Народу нашему присущ национализм и самохвальство…

      – И всечеловечность… Хотя и в национализме не вижу ничего плохого. Просто народ уважает себя. Мы – народ откровений и вдохновений! Мы обращены к бесконечности и будущему. Душа наша необъятна и безгранична, как широка и безгранична наша Земля.

      – Максим, да ты поэт! – даже привстал с кресла Георгий.

      – Просто я люблю РОССИЮ!

      «Оттосковав» двенадцатимесячный траур, высший свет с Рождества и до Великого поста кружился в танцах на балах, посещал концерты, балеты, оперы, с частных приёмов шли на банкеты, с банкетов на ночные ужины.

      Лишь царская чета почти никуда не выезжала из Александровского дворца в Царском Селе. Им было хорошо втроём с дочкой.

      Молодая мать сама купала ребёнка, пела перед сном колыбельные песни, словом, наслаждалась своим материнством.

      Полная счастья, она нарушала этикет двора, не приглашая к чаю великих князей и царских тётушек.

      Особенно недовольна была царская сестра Ксения.

      – Представьте только, – жаловалась своим дядькам, – меня, какая-то там провинциальная немка, не пускает к брату…

      Дядьям такой расклад вещей не понравился.

      С наступлением Великого поста, они без приглашения приехали в Александровский дворец.

      Племянник только закончил чтение официальных бумаг и, не имея секретаря, сам заклеивал конверты. Услышав топот ног, глянул в календарь ежедневных встреч – на сегодняшний день аудиенций никому не назначено.

      «Кто же это может быть?» – не успел подумать, как в кабинет влетели двое стоявших на посту часовых и грохнулись на пол. Следом ввалились любимые