Артёмка (сборник). Иван Василенко

я твоей удочкой здесь рыбу ловила, – поддразнила она.

      – Вот же какая ты… смешная! – сказал Артемка снисходительно. – Разве ж это игрушка?.. Я этой удочкой настоящую рыбу ловлю в море, понимаешь? Я раз этой удочкой такую сулу поймал, что сам испугался: думал – акула.

      Девочка улыбнулась.

      – А где же твои обещанные туфли, в каких и Царевы дочки не ходят? – вдруг спросила она.

      – Сделаю, – серьезно ответил Артемка. – Только вот товар достану – и сделаю… А насчет рыбы ты не сомневайся, хоть у Пепса спроси. А то – чего лучше – пойдем с нами. Хочешь?

      – Хочу, – быстро согласилась девочка и перестала улыбаться.

      – Ну вот! – обрадовался Артемка. – Сейчас Пепс придет и потопаем. Тебя ж пустит Кубышка? Кубышка – отец девочки, клоун. Девочке смешно:

      – Пусть только не пустит, я ему покажу!

      На небе ни облачка. Солнце заливает море, а в море прыгают, слепя глаза, миллиарды светлых точек.

      У Пепса на лице блаженство. Голова его еще кружится после вчерашнего успеха. Ведь он так любит театр! Правда, это было не в театре, а в цирке, но и в цирке тоже хорошо. Радует Пепса и солнце. Оно сегодня такое жаркое, что прогревает Пепса насквозь.

      Пепс никогда раньше рыбу не ловил, а только мечтал об этом. Но ему сейчас кажется, что когда-то, давным-давно, он так же вот сидел над водой, так же смотрел на поплавок, жмурясь от солнца, и так же было у него легко и приятно на душе.

      Все радует сегодня Пепса, но больше всего – что рядом с ним сидят Артемка и сиренеглазая девочка. Может быть, и на душе потому так тепло, что вот сидят они здесь, рядом, болтают и доверчиво кладут свои маленькие руки на его большую черную руку, когда о чем-нибудь спрашивают.

      – Когда я была маленькая, – рассказывает девочка, – мы ходили с Кубышкой по дворам. Кубышка играл на скрипке, а я танцевала. И с нами еще ходила собака Мотька. Только она была глупая. Ее Кубышка каждое утро учил танцевать, а она только лизала ему пальцы и визжала. Так и не выучилась!

      – И у меня тоже бил собака, – сказал Пепс, – я гулял с ней по Фридрихштрассе. Она увидела полисмен и сказала: «Гав!» И полисмен убил моя собака.

      – Собака собаку всегда тронет, – заключил Артемка. – А почему тебя на афишах печатают: «Мамзель Мари»? Ты не русская? – спросил вдруг он девочку.

      – Не мамзель, а мадемуазель, – поправила она. – Это для публики, чтоб думали, будто мы французы. А меня по-настоящему зовут Маруся. И, кроме того, Ляся. Это меня так папа зовет.

      – А почему твоего отца зовут Кубышкой?

      – А это потому, что у него такая голова, на кубышку похожа… Это я его так назвала – Кубышка.

      – У нас на базаре одну торговку тоже смешно зовут: Дондышка. Она когда напьется, то говорит: «Эх, выпила все до дондышка!»

      Лясе показалось это смешным. Засмеялся и Пепс, хоть и не вполне понял. Поощренный, Артемка начал рассказывать одну смешную историю за другой.

      У Пепса от смеха тряслись плечи, а у Ляси даже слезы на глазах заблестели.

      – Ой, какой же ты смешной! – заливалась она, падая головой