Станция на пути туда, где лучше. Бенджамин Вуд

в этом плане точно. А когда он встретил Кэтлин… скажем так, я заполучил назад свой гараж”.

      Слушать, как Эрик говорит об отце, все равно что читать некролог. В его рассказах Фрэн Хардести предстает невезучим, непонятым, надломленным. “Он потерял из виду цель, вот как я бы сказал, – мечтал о чем-то, но пришла Кэт и все заслонила. Он ее боготворил, а она никогда не понимала его стремлений – из ничего сотворить что-то. Ей нужно было, чтоб он деньги зарабатывал, платил по счетам, и все. Да где ему с такой скоростью зарабатывать! Вот как я это себе представлял”. Но совсем не таким видел я отца вблизи. Если он и “боготворил” маму, в нашей повседневной жизни это не чувствовалось. А если и мечтал о чем-то большем, то не торопился эти мечты воплощать. Зато хотя бы не махнул с самого начала рукой на супружеские обязанности. Сбегали из семей и люди покрепче, а он терпел.

      Из мастерской Эрика он ушел вскоре после моего рождения. “В нашем деле с заказами то пусто, то густо, а ему нужно было что-то понадежней, вот он и уволился. Я его не удерживал. Первое время он давал о себе знать, а потом пропал. Думаю, так ему было проще – не звонить, не заходить”. Он устроился подсобным рабочим в коммунальную службу Мейденхеда и Виндзора – чинил трубы, мостил тротуары, клал асфальт, ремонтировал общественные туалеты и административные здания. В те годы он совсем забросил театр. Если когда-то он и успел заработать репутацию в театральных кругах, то потом ее растерял.

      Насколько я могу судить, с тех пор он и покатился медленно по наклонной. Из коммунальной службы его выгнали за нарушение дисциплины: “спор с руководителем в общественном месте”. Его взяла на работу крупная отделочная компания, подрядчик государственной службы здравоохранения. График был постоянный, и работа отвращения не вызывала; он красил коридоры в тусклые больничные цвета, клал плитку в домах престарелых, клеил обои в приемных у стоматологов, белил потолки в поликлиниках. Но и с этой работы его тоже уволили после спора с начальником из-за разбитого служебного микроавтобуса.

      И отец решил, по маминому настоянию, открыть ремонтную фирму. Мама дала объявление в местную газету:

      ХАРДЕСТИ И ХАРДЕСТИ

      ВНУТРЕННИЕ И НАРУЖНЫЕ РЕМОНТНЫЕ РАБОТЫ

      ДЛЯ ЧАСТНЫХ ЛИЦ И ОРГАНИЗАЦИЙ. МАЛЯРНЫЕ РАБОТЫ,

      КАЧЕСТВЕННАЯ ПОКЛЕЙКА ОБОЕВ.

      ВЕЖЛИВОСТЬ И НАДЕЖНОСТЬ, ГИБКИЕ РАСЦЕНКИ

      Второго Хардести отец придумал сам. Как изощренный лжец он понимал: люди наверняка представят семейную фирму, надежную, с хорошей репутацией, а когда он приедет один договариваться о цене, то скажет, что его отец или брат заняты. “У нас аврал, они заканчивают ремонт в [любом богатом предместье по его выбору]”. Тактика эта плюс навык угадывать расценки конкурентов и чуть снижать ставку, в разумных пределах, чаще всего приносила успех.

      Он неплохо заработал на первых заказах, за ними последовали новые. Он повесил объявление в центре занятости: ищу ученика –