Атлант расправил плечи. Айн Рэнд

проговорила она. – Я пришлю тебе подробный отчет, который подготовит Эдди и который ты читать не будешь. Эдди поможет тебе провести его по инстанциям. Сегодня вечером я отправляюсь в Филадельфию на встречу с Риарденом. Нам с ним придется как следует потрудиться, – и добавила: – Все просто, Джим.

      Она уже повернулась, чтобы уйти, когда он заговорил снова, и слова его казались совершенно не относящимися к делу:

      – Тебе все сходит с рук, потому что тебе везет. Другим это не удается.

      – Что не удается?

      – Другие люди устроены, как полагается людям. У них есть чувства. Они не могут посвятить всю свою жизнь металлам и двигателям. Тебе повезло – чувств у тебя нет никаких. И никогда не было.

      Она поглядела на него, и удивление в ее серых глазах сменилось спокойствием, а потом странным выражением, скорее напоминавшим усталость, если не считать того, что читалось в нем нечто большее, чем просто принятие истины настоящего момента.

      – Да, Джим, – ответила она негромко, – действительно, чувств у меня нет и никогда не было.

      Эдди Уиллерс проводил Дагни в ее кабинет. Она вернулась, и он ощутил, что мир сделался ясным, простым и вполне приемлемым и что можно забыть о смятении и неопределенности. Лишь он один находил вполне естественным то, что Дагни – женщина – занимает пост исполнительного вице-президента огромной железнодорожной компании. Еще когда ему было десять лет, она заявила, что когда-нибудь будет управлять дорогой. И теперь свершившийся факт удивлял его ничуть не больше обещания, данного некогда на лесной поляне.

      Когда они оказались в ее кабинете, когда она села за стол и бросила взгляд на приготовленные им бумаги, Эдди почувствовал себя как в собственной машине: двигатель уже заработал, колеса готовы рвануться вперед.

      Он уже собрался уйти, когда вспомнил, что не доложил об одном деле.

      – Оуэн Келлог из Вокзального отдела просил принять его.

      Она удивленно вскинула глаза.

      – Забавно. А я как раз собиралась вызвать его. Пусть войдет. Он мне нужен…

      – Эдди, – добавила она вдруг, – прежде чем я займусь делами, попроси, чтобы меня связали по телефону с Эйерсом из «Эйерс Мьюзик Паблишинг Компани».

      – Музыкальным издательством? – с недоумением повторил он.

      – Да. У меня есть к нему один вопрос.

      Когда любезный голос мистера Эйерса осведомился о той услуге, которую может оказать ей, она спросила:

      – Скажите мне, не написал ли Ричард Халлей новый, Пятый концерт для фортепьяно с оркестром?

      – Пятый концерт, мисс Таггерт? Нет, конечно же, нет.

      – Вы уверены в этом?

      – Совершенно уверен, мисс Таггерт. Он не писал ничего уже восемь лет.

      – Так, значит, он жив?

      – Ну да… то есть я не могу гарантировать этого, он совершенно удалился от общества, но не сомневаюсь, о его смерти мы бы обязательно услышали.

      – И если бы он что-нибудь написал, вы, конечно, узнали бы об этом?

      – Конечно.