Атлант расправил плечи. Айн Рэнд

тем не менее, она хотела, чтобы поезд шел быстрее, хотя это была «Комета Таггерта» – самый быстрый поезд во всей стране.

      Она пыталась думать о чем-то, однако музыка оставалась на грани ее разума и звучала полными аккордами, подобными неумолимому шествию того, что остановить нельзя… Гневно качнув головой, она сбросила шляпу, достала сигарету и закурила.

      Она решила не спать; вполне можно продержаться до завтрашней ночи… Колеса поезда выбивали акцентированный ритм. Она настолько привыкла к нему, что более уже не замечала, но сам звук превратился в душе ее в ощущение покоя. Погасив окурок, она поняла, что должна закурить новую сигарету, однако решила дать себе передышку, минуту, может быть, несколько, прежде чем…

      Внезапно пробудившись, она почувствовала что-то неладное, прежде чем поняла: поезд остановился. Освещенный синими ночниками, вагон застыл на месте. Она посмотрела на часы: причин для остановки не было. Она поглядела в окно: поезд стоял посреди чистого поля.

      Кто-то шевельнулся на сиденье по ту сторону прохода, и она спросила:

      – Давно стоим?

      Безразличный мужской голос ответил:

      – Около часа.

      Мужчина проводил ее взглядом, полным сонного удивления, когда она вскочила с места и рванулась к двери. Снаружи задувал прохладный ветер, пустынное поле раскинулось под столь же пустынным небом. Ночная тьма шелестела травой. Далеко впереди она заметила людей, стоявших возле паровоза, – a над ними в небе повис красный глазок семафора.

      Она торопливо направилась к ним вдоль вереницы неподвижных колес. На нее не обратили никакого внимания. Поездная бригада вместе с несколькими пассажирами стояла под красным огоньком. Разговора не было, все застыли в безмолвном ожидании.

      – В чем дело? – спросила она.

      Машинист удивленно повернулся к ней. Слетевший с ее уст вопрос звучал, скорее, как приказ, а не как подобающее пассажиру любопытство. Она стояла, держа руки в карманах, подняв воротник пальто, ветер развевал волосы.

      – Красный свет, леди, – указал он пальцем на семафор.

      – И давно он горит?

      – Уже час.

      – Мы не на главной колее, так ведь?

      – Правильно.

      – Почему?

      – Не знаю.

      Заговорил проводник:

      – Не думаю, что нас специально перевели на боковой путь, просто стрелка забарахлила, как и эта штуковина. – Он указал головой на красный глазок.

      – Едва ли сигнал переменится. Я думаю, он просто сломался.

      – Тогда что вы тут делаете?

      – Ждем, пока свет переключится.

      Пока ее раздражение переходило в гнев, кочегар усмехнулся:

      – На прошлой неделе экстренный «Южно-атлантический» простоял на боковом пути два часа по чьей-то ошибке.

      – Это «Комета Таггерта», – проговорила она. – «Комета» еще никогда не опаздывала.

      – Только одна во всей стране, – отозвался машинист.

      – Все когда-то случается в первый раз, – прокомментировал кочегар.

      – Не знаете