Трое с площади Карронад. Владислав Крапивин

же было делать, – скромно сказал Славка. Он сразу почувствовал, что вопрос о брюках теряет опасную остроту.

      – И сколько их было, этих… обидчиков?

      Славка смутился.

      – Одна… К нему соседка привязалась, такая здоровая тётка. Он кричит на всю улицу, а она… за ухо тащит.

      Мама слегка встревожилась:

      – Но, надеюсь, ты не грубил этой женщине

      Славка дипломатично пожал плечами. – Она его отпустила и ушла куда-то…

      Мама покачала головой.

      – Никогда не думала, что ты способен вмешиваться в уличные скандалы. У тебя переменился характер… Жаль.

      – Что жаль? Значит, пускай уши отрывает? – Я не про то. Жаль, что я не знала заранее. Купила бы не только рубашку, но и брюки. Хотя, конечно, денег в обрез…

      – Разве нельзя зашить эти?

      Мама нагнулась.

      – Ну где же… Если бы по шву, а то вон как разодрал. Да и машинка у Веры Анатольевны не работает… А это что? Та-ак. – Она увидела царапину.

      – Чепуха, – поспешно сказал Славка.

      – Открой тумбочку, принеси йод.

      – Ну, мама…

      – Стыд какой! В пятом классе, а боится йода, как детсадовский ребёнок.

      – Лучше уж зелёнкой, она не так щиплет.

      – Йод испарится, а зелёнка липучая и долго не смывается. Или ваше сиятельство намерено ходить размалёванным на потеху публике?

      У Славки тоскливо засосало под желудком. Горестно вздыхая, Славка по плечи забрался в самые недра тумбочки. Маму он понял сразу.

      Мама каждый день спрашивала, почему он жарится в шерстяных брюках и не хочет носить шорты. Лёгкая одежда – это так эстетично и полезно для здоровья!

      – Не понимаю твоего упрямства, – огорчалась она. – Ходят же в шортах твои одноклассники.

      – Всего три человека…

      – Я уверена, что они – самые умные. Почему тебе не быть четвёртым?

      Славка в ответ неопределённо бормотал. После прошлогоднего скандала с Юркой Зыряновым и завучем Ангелиной ходить в коротких штанах он стеснялся. Во время каникул ещё туда-сюда. Но в школу… Здешним ребятам хорошо, они привыкли, а ему всё кажется, что найдётся какой-нибудь тип вроде Зырянова и поднимет злорадный крик… Но признаться в таком своём страхе Славка тоже стеснялся и отговаривался как умел.

      Однако завтра не отговоришься. Не идти же в школу в измочаленных джинсах с кожаной заплатой на заду или в продранных на коленях «трениках»…

      Сумрачно размышляя о неотвратимости судьбы, Славка вернулся к маме с коричневым пузырьком.

      – Садись и давай ногу, – велела мама. – Убедительная просьба не пищать и не дёргаться.

      – Не буду я дёргаться, – хмуро сказал Славка. Он вспомнил, как верещал на улице толстый мальчишка. Не хватало ещё и ему, Славке, так же завопить.

      Ватка в маминых пальцах набухла почти чёрным йодом. Р-раз! – от колена до щиколотки прошла по царапине коричневая полоса. Славка часто задышал, но даже не зажмурился.

      – Больно?

      – Больно, – сказал Славка. – Но наплевать.

      – Зачем выражатъся так энергично? Впрочем, если, как ты говоришь, «наплевать», давай