Та сторона, где ветер. Владислав Крапивин

разозлился Генка.

      – Змея смотреть, – жалобно объяснил Илька. – Вы делать будете, а я учиться буду.

      – Откуда ты знаешь, что мы будем делать?

      Илька вздохнул:

      – Догадался…

      – Где не надо, ты догадливый! – проворчал Генка. – А там возьмешь да ляпнешь что-нибудь.

      – Не ляпну, вот увидишь.

      – Я тебе дам «увидишь»! Ты эту привычку брось, если хочешь туда пойти. Вообще такие слова забудь: «увидишь», «смотри», «глаза». Понял?

      Илька понял.

      – Да, еще… – хмуро сказал Генка. – Не вздумай его о матери спрашивать.

      – А где она?

      – Откуда я знаю! Они вдвоем с отцом живут.

      – Умерла, значит, – тихо сказал Илька. – Я не буду… Вот у нас тоже, когда папа умер…

      Он не договорил, а Генке стало неловко за свою суровость.

      – Ну, пойдем. Только не скачи, как козел.

      Илька не скакал. До самой Владькиной калитки он шел задумчивый, погрустневший.

      Но все-таки один раз Илька ляпнул. Когда знакомился с Владькиным отцом. Тот поставил Ильку между колен и, чуть улыбаясь, выспрашивал:

      – Как звать-то? Илька? Илья, значит. Илья-пророк… Ну-ну! Значит, Илюшка. А меня – Иван Сергеевич. Можно и проще – дядя Ваня.

      – Лучше уж Иван Сергеевич, – сказал Илька, простодушно глядя на Владькиного отца. – У нас есть сосед дядя Ваня. Пьяница ужасная. Жена каждую субботу его из канавы домой на тачке возит. А он только мычит.

      Генка довольно крепко хлопнул Ильку между лопаток. Илька смутился и стал разглядывать свое колено, смазанное зеленкой.

      Иван Сергеевич и Владик захохотали. Владька даже ногами заколотил по дверце шкафа – он сидел на гардеробе, что-то искал там.

      Генка смотрел на Владькиного отца виновато, словно извинялся за Ильку: что возьмешь с малыша…

      – Папа, – отсмеявшись, начал Владик, – а здесь тоже нет клея.

      – А я при чем?

      – Ну, ты же убирал.

      – Убирай сам. Сколько раз говорил: ставь на место.

      – А на том месте твои лампы лежали.

      – Отодвинул бы.

      – Ну да! Начну отодвигать и шандарахну об пол.

      – Я вот тебе тогда шандарахну… Что ты там дрыгаешься? Сам сейчас на пол слетишь.

      – Конечно, – сказал Владик. – Потому что клей – вот он. Отойдите! – И он с грохотом прыгнул со шкафа. – Илька, забирай бумагу.

      С Илькой он разговаривал так, будто они всю жизнь были знакомы. Илька, видно, тоже никакой неловкости не чувствовал. И Генка успокоился.

      – Мы на крыльце будем клеить, – сказал Владик. – Папа, а ты ниток дашь?

      – Куда вас денешь…

      Владик с бутылкой клея шагнул к двери. Илька и Генка двинулись за ним.

      – Гена! – окликнул Иван Сергеевич. – Подожди секунду. Помоги-ка шкаф отодвинуть. Владька за него мои чертежи завалил. Достать надо.

      – Я завалил?! – возмутился Владик. – Они там целую неделю валяются! Дай я сам отодвину.

      – Иди, иди…

      Генка и Владькин отец остались вдвоем. Они легко отодвинули скрипучий гардероб от стены: видно, он не был набит имуществом до отказа. Иван Сергеевич отряхнул пыль с трубок ватманской бумаги. Потом повернулся к