Норма. Тридцатая любовь Марины. Голубое сало. День опричника. Сахарный Кремль. Владимир Сорокин

тестя побелело, губы затряслись:

      – Ты вот что, ты не дерзи мне! Слышишь?! Я тебе в отцы гожусь! Ишь, взял манеру разговаривать!

      Медленно жуя, Николай хмуро смотрел на него:

      – А чего такого-то?

      Трясясь и дёргая головой, тесть судорожно дотянулся кулаком до края стола, ожесточённо застучал:

      – Я… управу на тебя найду, найду! К начальнику твоему пойду, к Селезнёву! Хулиган! Издеватель!

      Николай недовольно мотнул головой:

      – Слушайте, идите отдохните… успокойтесь…

      – Я тебе дам – успокойтесь! Я тебе покажу – успокойтесь!!

      Тесть надвигался на него, дико тараща глаза.

      Николай громко хлопнул ладонью по столу:

      – А ну вон отсюда! Вон!!!

      Тесть вздрогнул и испуганно попятился к двери.

      – Вон! Пшёл отсюда! – Николай угрожающе выпрямился.

      Тесть попятился и исчез за дверью.

      Сидящие в луже голуби поднялись от наехавшего грузовика, пролетели над головой Купермана.

      Грузовик обдал водой стоящий на обочине «Запорожец» и свернул за угол.

      Куперман двинулся вдоль запертых ярмарочных павильонов. Только что прошёл дождь. Ярко размалёванные стенки были мокры, с шиферных крыш капало. Возле пивного ларька толпились несколько человек.

      Один из вспорхнувших голубей покружил над ларьком и сел на крышу. Куперман свернул, прошел метров сто и оказался на набережной. Кругом тянулся мокрый асфальт, проезжали редкие машины. Прохожих не было. Куперман приблизился к каменному парапету и, облокотившись на него, посмотрел вниз.

      Вода была свинцово-серой, чувствовалось, что скоро стемнеет. Мелкая рябь покрывала реку.

      Куперман оглянулся. Никого.

      Он быстро вытащил из кармана завёрнутую в носовой платок норму, сильнее наклонился и незаметно выпустил её из платка вниз.

      Коричневый брикетик плюхнулся в воду, скрылся, потом всплыл.

      Куперман снова оглянулся, высморкался в носовой платок и не торопясь пошёл по набережной.

      Проехал молоковоз и две легковые машины.

      Куперман свернул в аллею, поднял пожелтевший кленовый лист и побрёл, разгребая ботинками мокрую листву.

      На набережной остановилось такси, вылезли девушка с парнем.

      Парень махнул таксисту, тот быстро развернулся и покатил.

      Девушка забралась на парапет, выпрямилась. Спутник схватил её за руку:

      – Упадёшь, ты что!

      – Не бойся.

      Балансируя, она двинулась по парапету.

      – Ну, Лид, ты циркачка просто… – Парень рассмеялся. – Смертельный номер!

      – Впервые на арене! – Девушка сняла с головы вельветовую кепочку, помахала ею. – Зрителей со слабыми нервами просим покинуть зал…

      – Непревзойдённая канатоходка! Танец маленьких лебедей под куполом цирка! На проволоке!

      Девушка расхохоталась, парень схватил её ноги:

      – Слезай, а то нырнёшь.

      Она глянула вниз и сощурилась:

      – Смотри, что там…

      Парень снял её с парапета, перегнулся.

      Внизу плавала, тёрлась о гранит разбухающая