Маленькое привидение из дверного замка. Алекс Рюле

ерх по лестнице, к своей квартире, и бренчал ключами о железные перила. Вот так: дзынь-дзынь-клац, дзынь-дзынь-клац!

      На втором этаже он столкнулся со старой фрау Виль гельм. Она держала в руках сумку в цветочек. Эта фрау Вильгельм всегда была очень странной: то и дело сновала по лестнице вверх-вниз и торчала то у одной двери, то у другой. Иногда утром папа или мама открывали входную дверь, а на пороге стояла фрау Вильгельм – будто только что подслушивала или подглядывала в замочную скважину.

      – Здрасте, фрау Вильгельм, – сказал Пауль.

      – Здравствуй, Пауль, – отозвалась та. – Давненько не виделись.

      Она уставилась на него правым глазом. Левый глаз у фрау Вильгельм всегда был зажмурен. В детстве Пауль ужасно её боялся. Потом-то привык, но всё равно, если соседка подходила совсем близко и была видна морщинистая ямка на месте левого глаза, становилось жутковато.

      – А мы только сегодня ночью вернулись, – сказал он.

      – Как съездили? – поинтересовалась фрау Вильгельм. – Хорошо было на каникулах?

      – Ну да. – Пауль старался не смотреть ей в лицо. – А теперь опять в школу.

      – В шко-о-олу! – воскликнула фрау Вильгельм. – Господи Иисусе! Что, там совсем ужасно?

      – Ну-у-у… – протянул Пауль.

      В школе и вправду было ужасней некуда. Нет, не из-за учёбы. И не из-за учителей – его классный руководитель, господин Ампермайер, очень хороший. Всё дело в Тиме и Томе – они каждый день его шпыняют. И ещё там ужасно потому, что на всех переменках он, Пауль, торчит во дворе один-одинёшенек. Но рассказывать об этом фрау Вильгельм совсем не хотелось.

      – Ой, мне же ещё уроки делать! – спохватился Пауль. – До свидания, фрау Вильгельм!

      – До свидания, Пауль! – кивнула та.

      Дзынь-дзынь-клац, дзынь-дзынь-клац! Пауль пробежал ещё два пролёта и остановился у квартиры с табличкой «Фельманы». Тут он жил, вместе с мамой и папой.

      Пауль вставил ключ в замок и хотел уже повернуть, но вдруг услышал тоненький голосок:

      – Ой-ой-ой! Циппель его дери! Да что ж это такое!

      Пауль насторожился. Неужели кто-то дома? Но у родителей голоса совсем другие. «Ой-ой-ой» звучало так, будто где-то разговаривает маленький ребёнок.

      Пауль оглянулся – никого. Приложил ухо к двери – тишина. Он снова взялся за ключ.

      – Ой-ой-ой!!! – запищал тот же голосок. – Что это ещё за штуковина?

      Пауль вытащил ключ, нагнулся и поглядел в замочную скважину.

      Длинный пустой коридор. Два неразобранных чемодана, зонтик от солнца и надувной матрас у книжного шкафа. Больше ничего. Так, минуточку! Что это? Пауль вздрогнул. Вон там, слева. Что-то белое шевелится в темноте. Прямо в замке! Пауль отшатнулся. Притих, как мышка, и прислушался. Казалось, совсем рядом кто-то сопит.

      – Кто там? – спросил Пауль.

      – Никто! – ответил тоненький голосок. – Никто-никто!

      Неизвестный говорил так робко, что Паулю было совсем не страшно. Ну, почти не страшно.

      Он нерешительно переспросил:

      – Совсем никто?

      – Да-да, – отозвался голос. – Никто, стопроцентно. Тут никто!

      – А кто тогда говорит?

      – Кто говорит? Никто не говорит. Это ветер!

      – Ветер не разговаривает.

      – Точно. И я тоже не разговариваю.

      Голосок помолчал, а потом запел:

      – Тут совсем никто, смотри,

      Не живёт никто в двери.

      – Ладно, неважно, – сказал Пауль. – Не хочешь выйти?

      – Нет, – ответил голосок. И добавил тихо: – Не решаюсь я.

      – Я тебя не обижу, – пообещал Пауль, – честное-пречестное.

      Замочная скважина засветилась, словно в замке зажглась лампочка. А потом показался светящийся пузырь, как от жвачки. Он вырос из замочной скважины: сначала дорос до размеров горошины, потом стал с теннисный мяч, потом – с апельсин. Надулся ещё, оторвался от замочной скважины и подплыл к Паулю. Пауль замер и молча смотрел. Теперь пузырь был размером с бутылку для воды, которую он брал с собой в школу. Или с его любимого плюшевого тигра. Он смотрел на Пауля огромными глазами, улыбался и светился.

      – Доброе утро, – приветливо сказал пузырь.

      – Э-э-э… ну поздновато уже для утра-то, – только и смог произнести Пауль. – Пять часов. Скоро вечер.

      – Ах, – огорчился белый пузырь, – когда же в таком случае утро?

      – Ну, утро – утром. После того, как проснёшься, перед завтраком.

      Пузырь задумался:

      – Но я же только что проснулся. Почему это тебе поздновато?

      – Потому что я встаю утром. Когда поднимается солнце. А когда оно заходит, иду спать.

      – Ага, – сказал пузырь, – солнце. Ага. – И он стал медленно опускаться вниз. – Ох… о-хо-хо-хо…

      У