Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Вячеслав Борисович Репин

о полезном мы выводим из усредненных стандартов, из такого понятия, как «золотая середина». Этим мы отрезаем себе все пути, которые ведут к настоящему культурному росту. Посмотрите, во что мы превратились! Когда-то Франция навязывала стиль жизни стольким народам. Она была законодателем не просто моды, а государственности, образа мыслей. А сегодня? Американизированная, средняя страна… которая пытается перетасовать старую колоду с мечеными картами в свою пользу. Поэтому она и заседает по европейским советам и мирным конференциям. Да что говорить? Ведь даже, когда мы штампуем собственные самолеты, большая часть деталей, которые идут на сборку, американского производства, едим мы генетически изуродованные продукты. Что тогда говорить о самой культуре? О какой независимости, о каком величии может идти речь? Да понимаете ли вы, насколько это серьезно?! В этой стране не стало культуры! Одни бутики и супермаркеты. Питер, ты на меня смотришь таким взглядом…

      – Сочувственным, – вздохнул Петр. – Другой всё равно нет.

      – Культуры?

      – Франции.

      – В том-то и беда. – Форестье-I мрачно кивнул и замолчал.

      – Что же ты предлагаешь, если всё так беспросветно, как ты расписываешь? – поддел младший брат. – Собирать чемоданы и дружно валить в Америку?

      – Я?.. Да я ничего не предлагаю.., – пробормотал первый, едва ли слыша брата. – Я устал предлагать. Открыть глаза, трезво взглянуть на вещи – это уже полдела.

      В столпотворении гостей произошло брожение. Родственница Женни Сильвестр просила всех пройти ближе к веранде, где готовилась какая-то церемония.

      Толпа потеснилась, образовала перед газоном полукруг, в центре которого кучей высились пакеты всех цветов и размеров, сложенные прямо на траву – подарки, преподнесенные хозяевам и собранные как бы в «общий котел». Голоса стихли.

      Сильвестр, от возбуждения раскрасневшийся и без бороды похожий не на себя, а на кого-то другого, знакомого, вышел вперед, пробормотал какую-то сумбурную сентенцию, поблагодарил за проявленное к ним с женой внимание, и один из гостей сразу приступил к делу.

      К удивлению Петра, в ассистенты Сильвестру выбился не кто иной, как Робер, кавалер Луизы. Принимая подарки из рук двоюродной сестры хозяйки, которая не успевала пакеты распаковывать, Робер поднимал подарок над головой словно трофей, чтобы все могли на него полюбоваться, небрежно опускал на траву, некоторые предметы попросту отшвыривал в сторону как никчемные безделушки и переходил к следующему…

      Сильвестр получил в подарок свой собственный цветной фотопортрет, на котором был запечатлен с бородой, впившись губами в детскую соску, насажанную на бутылку шампанского; помимо портрета – ящик столовых приборов из серебра, целых три монографии по собаководству, альбом порнографических комиксов, новый комплект для игры в крикет и небольшой яркий холст на подрамнике, выполненный масляными красками, с оранжевым пятном в замутненной перспективе, который чем-то