Танцы Близнецов. Пётр Таращенко

из структур безопасности. Интриган испытанный. Пробился-таки на такую сладкую порт-саидскую вотчину. Канал – это почище нефтяной скважины будет. Не иссякнет. Конечно – себе на уме, конечно – хитёр, пальца в рот не клади.

      Но есть и важные плюсы. Честолюбив – безмерно. Им тут всем не даёт покоя вечная слава фараонов. Пирамиды волнуют. Память в веках. Пример масштабного мышления у них всегда перед носом. Потому ограничивать себя в фантазии не нужно.

      – Даже если и хотел бы, не получится, – весомо сказал маэстро. – Не привык. И вообще, творчество не терпит ограничений.

      Ориентироваться на максимальный результат во время первой встречи – возможно, будет и вторая. Но, вероятней всего, краткая. Для подведения итогов. Человек занятой.

      – Когда делать дары? – поинтересовался Карагодин.

      – При первой возможности – возникнет какая-нибудь пауза, а вы тут как тут, вручаете дары, – засмеялся Пал Петрович. – И ещё: не стесняйтесь в благодарностях. Гостиницу похвалите, сервис. Ну, вы люди опытные, чего я вас учить буду. Перекурим?

      Переместились на лоджию. Любовались ночной панорамой, лунной дорожкой. Гирлянда мерцающих огоньков, отмечавшая цепочку кораблей на затерянном во тьме горизонте, оказалась неожиданно длинной.

      – Очереди ждут? – Карагодин указал сигареткой в сторону огоньков.

      Пал Петрович ловко сделал дымное колечко, усмехнулся:

      – Денег. Это по большей части наши корабли. Нет денег заплатить за транзит, поэтому и ждут.

      – Сказали б раньше, я дал бы, – пошутил Савойский. – А сейчас поздно, всё распланировано. Мне для Аныванны лайковый плащ покупать нужно.

      Лещи! Лещи! – витало в воздухе. Вот что сделает десерт уникальным и незабываемым!

      Перебазировали едва тронутые блюда на ротанговый столик, который занесли с лоджии. Застелили стеклянную поверхность главного стола многополосным АиФом, прихваченным Савойским из самолёта. Карагодин раскромсал набитого розовой икрой леща, и странный десерт начался. В ход пошли благоразумно сделанные запасы «Стеллы», которая оказалась вполне на уровне, ну уж не хуже «Балтики» № 3. Икру мазали на пресные египетские лепёшки, так похожие по вкусу на «наш лаваш», и тоже нахваливали. Обсудили глупых немцев, их жареные колбаски к пиву, посмеялись над примитивностью германского менталитета. Карагодин вспомнил своего дорогого Клауса, немецкого друга, их развесёлый ужин в ресторане, стены которого были увешаны историческими картинами в помпезных багетах. А размещался ресторан в парадной зале немецкого замка, знаменитого тем, что, по местному преданию, в поместье некогда то ли жил, то ли работал садовником философ Фихте! Но не в этом была фишка! А в том, что после пяти смен пива им принесли поднос с дюжиной четвертинок шампанского! Такая, оказалось, традиция.

      – Да, это всё кроет, – умилился Савойский. – И колбаски в том числе.

      Распалённый так кстати прикатившим воспоминанием, Карагодин обнажил горлышко «Аиды», наклонил бутылку и с лёгким хлопком вынул пробку.

      – Я