Танцы Близнецов. Пётр Таращенко

и в нем появился привкус веника.

      – Время сиесты, – сказал он.

      Компаньоны вернулись в номер, приняли освежающий душ и легли отдыхать.

      Савойский занял почётное место у окна, через которое можно было видеть кусок моря и соседний коттедж. Карагодину досталась кровать у противоположной стены. Впрочем, такое расположение тоже давало определённые преимущества: в зеркале на перпендикулярной стене тот мог видеть отражение морского горизонта с цепочкой кораблей, небесные выси, а в правом нижнем углу зеркала – кровать компаньона. Всё это, схваченное багетом рамы, воспринималось как картина, впрочем, слегка эклектичная, красивое маринистское полотно не сочеталось с бытовым фрагментом «витязь на привале».

      «Витязь» заснул мгновенно. Карагодин же полистал гостиничный буклет. Изучил ресторанное меню, довольно хмыкнул на пункте «Обслуживание в номерах». Поставил свой походный будильник на пять часов. Откинулся на подушки. Повозился под невесомой простынёй, пробормотал: «Мы люди русские, fve o'clock tea можно опустить», снова взял будильник и решительно перевёл красную стрелку на 18:00. И тоже провалился в сон.

      Остававшееся до приезда гостей время компаньоны провели в приятных хлопотах. Разобрали подарки согласно составленному списку. Добавили список новыми пунктами, пересортировали дары с учётом возможных, а также неожиданных встреч и знакомств.

      Опытный Карагодин набрал номер ресторана, назвал номер проживания и определил себя как гостя генерал-губернатора.

      – Pleased to hear that, my friend, – самодовольно-панибратски сказал он в трубку и очень подробно растолковал ресторанному начальнику меню делового ужина, не забывая вставлять тускубовское «it’s very important», пробежал глазами краткую винную карту, не стал тратить на раздумья драгоценного времени, велел принести всё, что обозначено в списке.

      Отдав эти важные распоряжения, сказал:

      – Как и предполагалось, мы на пансионе администрации генерал-губернатора. То есть – всё включено. Полагаю, и телефонная связь также.

      – Дай-то бог. Однако доверяй, но проверяй, – бывалым тоном сказал Савойский.

      Сумерки сгустились непривычно быстро. Зажглись низкие фонари по сторонам дорожек между коттеджами и высветили зелёные круги газонной травы. В соседних коттеджах также включили освещение, и «Норас» предстал в ипостаси игрушечного королевства, эдакого Изумрудного города из страны Оз.

      «А мы с господином Савойским, получается, волшебники», – с удовлетворением подумал Карагодин.

      В секторе видимости появились три фигуры и споро направились к коттеджу делегатов.

      Есть же такие приятные люди!

      Консул Пал Петрович, как и обещал Серёга, оказался действительно если не «золотым», то очень обаятельным человеком лет пятидесяти, с выражением заинтересованного внимания на подвижном лице, залысинами на круглой голове, чем-то неуловимо похожим на Познера, только пошире в кости и более корпулентным. Вице-консул