Сто тысяч франков в награду. Жюль Лермина

не виновен, – с нетерпением повторила Аврилетта. – Я это точно знаю. Если он любил…

      Девушка замолчала, словно удивляясь тому слову, которое произнесла и значение которого в первый раз стало ей понятным. Однако затем она снова продолжила:

      – Если он любил мадемуазель Элен, зачем ему было ее убивать?

      – Ты же знаешь, что она вышла замуж за графа Керу.

      – Да, но Давид добр. Если этот брак и заставил его страдать, он не мог лишить его совести. Я в этом уверена, Сильвен! – продолжала она. – С такой душой, как у него, в минуту страдания умирают, но не умерщвляют!

      Сильвен, слушая ее, невольно задумался. Как он мог так быстро поверить в виновность музыканта? Юноша знал его тихую, кроткую душу. Как он мог поверить в то, что опровергала вся прошлая жизнь Давида? Когда Сильвен рассказал Аврилетте обо всех подробностях этого ужасного несчастья, она проговорила:

      – Послушай, не Давид убил мадемуазель Элен. Даже если бы все улики указывали на него, я и тогда сказала бы, что это не он. Если он сам не признался, то и я не верю в его виновность.

      – Но кто же мог совершить преступление?

      Аврилетта, немного подумав, ответила:

      – Я должна рассказать тебе об одном видении. По правде сказать, я думала, что это всего лишь сон, но неужели он оказался вещим? – понизив голос, прибавила она.

      – Что ты имеешь в виду? – спросил взволнованный Сильвен.

      – Прежде я задам один вопрос, – ушла от ответа Аврилетта. – Этот венок действительно принадлежал новобрачной?

      И она взяла венок из пасти собаки.

      – Без сомнения, – подтвердил Сильвен.

      – Невеста была одета в белое и ее лицо закрывала длинная фата?

      – Да, именно так.

      – Был ли на ней венок в ту минуту, когда ее убили?

      – Я видел его у нее на голове… Цветы были обагрены кровью…

      – Но тогда этот… Откуда же он?

      – Не знаю, но зачем ты об этом спрашиваешь? – произнес Сильвен, качая головой.

      – Ну, слушай. Я расскажу тебе о своем видении, что пригрезилось мне этой ночью там, возле креста егермейстера Людовика Четырнадцатого, в лесу.

      Прикрыв рукой глаза, она погрузилась в воспоминания:

      – Который был час, я не знаю, но ночь уже давно наступила. Я провела весь вечер в лесу и легла на мягкую, сочную траву, чтобы отдохнуть и освежиться. Я долго лежала и смотрела на одну из звезд, ярко блестевшую между ветвями деревьев. Вдруг я проснулась от шума шагов. Испугавшись, я приподнялась и поспешила укрыться за стволами деревьев. Притаившись там, я увидела…

      – Что? Что ты увидела? – нетерпеливо перебил ее Сильвен.

      – Тени, скользившие между деревьями. Впереди маячил огонек – должно быть, фонарь. Ветви кустарников мешали мне все хорошенько рассмотреть, но один Бог знает, с каким любопытством я наблюдала за этой ужасной сценой! Я видела трех человек, одетых во все черное. Один из них отличался особенно высоким ростом, почти таким же, как