Цвет жизни. Василий Семенович Матушкин

проволокой!

      Кирилл шагнул в кабинку и, быстро вернувшись, спросил:

      – Что с ним?

      – Провод перегорел. Подкрепи муфту, болты шатаются, как пьяные. – Красное лицо Ольги обливалось потом. Снизу, от ковша, поднимался раскаленный жар. Он жег лицо, руки, калил спецовку. Щелки глаз, оторвавшись от мотора, сверкнули.

      – Готово! Эй, машинист, пробуй! Рудольф, вылезай. Отойдите от тролей! Кирилл, бросай!

      Машинист зазвонил в колокол. Мотор с гулом дернул и остановился. Потом, точно набравшись сил, загремел муфтой. Мост и каретка одновременно тронулись.

      – Слезайте, сгорите! – крикнул Рудольф.

      Люди торопливо исчезали с крана. Внизу Кирилл, вынув блокнот, записал: «Соединение мотора с редуктором».

      – Что это ты регистрируешь? – спросила Ольга.

      – Так, неполадки.

      – Изобретаешь? Замечаю. Ну, а что-нибудь есть?

      – Пока ничего.

      Они шли через канаву. На самой середине канавы стояло несколько рядов изложниц. Квадратные чугунные формы были выше человека. Над ними висел ковш. Со дна в раскрытый запор била блестящая струя металла. Она жутко хлюпала, падая в центральную изложницу. По огнеупорным трубам, проложенным в самом низу, металл наполнял изложницы. Смотря на струю через синие очки, канавные рабочие держали наготове лопаты и длинные железные прутья с загнутыми крючками.

      Наступала как раз самая тревожная минута. Ни в одном цирке не следят с таким напряжением за летающим под куполом человеком, с каким следили рабочие за сверкающей струей металла. И вдруг раздался крик:

      – Да-ва-а-ай!..

      Группа изложниц наполнилась металлом, и теперь надо было переехать к другой группе, которая стояла тут же рядом. Человек, защищая кожаной рукавицей лицо от жары и огненных брызг, нажал на рычаг запора, и огненная струя перервалась.

      Тронулся по верху кран, и ковш поплыл над изложницами. Еще несколько команд криками и рукой, и ковш установлен.

      Снова открыт запор, и вылетевшая струя металла рассыпалась дождем огненных искр. Но тут же стотонный ковш двинули на несколько сантиметров, и теперь струя без брызг поглощалась литником.

      Разливка стали, несмотря на задержку крана, идет хорошо. Металл должен получиться плотным, не пузырчатым.

      Кирилл с удивлением и восторгом глядел на дружную работу канавных, как ловко они руководят громадами железа, распределяя по канаве изложницы, убирая еще розовые, не успевшие остыть болванки.

      И когда он, не отставая от Ольги, покинул канаву, до него долго еще доносились взрывы. Это с блюминга. Трещали шестерни на кранах, напоминая пулеметную дробь. Но эта дробь покрывалась ревом мартеновских печей.

      Едва бригада успела вернуться в мастерскую, как Илья Макарыч крикнул:

      – Ранцев, Круглова, на шихтовый кран! У барабана лопнула пружина.

      Усталыми глазами глядел Кирилл на мастера: «Может быть, отдохнуть?»

      – Давайте, давайте скорей. Кран стоит, – твердил мастер. – Возьмите с собой крановщика, больше у меня людей нет.

      – Ну,