Обручник. Книга третья. Изгой. Евгений Кулькин

я в Сердобском уезде Саратовской губернии. Как говорится, с детства лаптем щи хлебал и тещиного скрипа боялся. Потом кто-то надоумил курсы шоферские пройти.

      – И такие были? – спросил Сталин.

      – Да. Причем частные. Так я стал водителем.

      – А в Красной Армии как оказались? – поинтересовался Сталин.

      – Пошел служить добровольно.

      – И снова на автомобиле?

      – Конечно.

      Сталин не знает почему, но разговор с бывшим шофером Чапаева как-то заставил по-новому взглянуть на многие вещи, что обогатили собой повседневность. Вот его, простого деревенского парня, как он сказал «лаптежника», а потянуло к технике. На частные курсы пошел. Наверно, из последних денег. И с той поры прошли, считай, две пятилетки. А из тягла – все еще традиционные для России – лошадки да бычки. Правда, кое-где, да в той же Саратовской губернии, еще и верблюды.

      «Нет, товарищи мудрые ленинцы! – заочно начал разговор с ними Сталин – Ваш «залоп» был холостым выстрелом. А мы…»

      Ему не дали додумать. Пришел еще какой-то «ходок».

      Сталин решил какое-то время не изменять ленинским традициям. Хотя бесполезность их была более чем очевидна.

      7

      Сталин постигал мудрость раньше, чем она становилась таковой.

      Троцкий был публичен, потому люди тянулись к нему.

      Слушать не что он говорит, а – как.

      И тот не жалел темперамента.

      Выискивал любой случай, чтобы, не важно о чем, но поговорить.

      В том контингенте общения ему проигрывал не только Сталин, но и сам Ленин. Но в пользу Ленина работал миф. Кто, как и когда его создавал, толком ответить не мог никто. Хотя одни инженер-путеец, с кем Сталин коротал время в Царицыне, сказал:

      – Главное противостояние, которое никто не в силах опровергнуть, – это борьба между добром и злом. И вы задумывались, кто руководит в мире и тем и другим?

      – Опять Бог? – поиграл в догадливость Сталин.

      – Нет, ум и душа.

      Поняв, о чем речь, Сталин засмеялся:

      – Значит, ум – зло?

      – А вы сомневались?

      Тогда они не сумели договорить. Инженера вызвали куда-то по срочным делам, и больше он не вернулся.

      И вот сегодня в секретариате сказали:

      – К вам какой-то путеец.

      Вошел тот инженер.

      – Никогда не догадаетесь, зачем я у вас, – с порога начал он.

      – Неужто, чтобы закончить спор?

      Инженер засмеялся.

      – Вы, не льстя вам скажу, относитесь к тем собеседникам, которые не кичатся своей умностью. Ведь беда почти всех дискуссий в том, что они выливаются то во взаимную неприязнь, то в никудышнее согласие.

      – Последние, кажется, требуют пояснения, – заметил Сталин.

      – А вы замечаете, чем кончится спор, скажем, между начальником и подчиненным?

      Сталин кивнул.

      – А ведь рядовой сотрудник мог предложить что-то конструктивное.

      – Несомненно.

      – Но чтобы не испортить отношений с начальником, он поступается своим – даже бесспорным – мнением.

      Инженер помолчал с минуту и сказал:

      – Так ведь душа и есть то самое, что